Читать «Сталин и литература» онлайн - страница 75
Анна Берзер
Булгаков как-то осторожно обращается с этими очень чужими для него фактами. Это чувствуешь, читая пьесу.
Но, опираясь на них, все время подчеркивает, что Сталин — интеллигент, нет, я не заметила иронии или гротеска, тогда бы получилось другое произведение. Такое чувство, что хочется ему... Сталин — интеллигент, и каждый, взглянув на него, повторяет это слово, даже крупный жандармский начальник, который приехал, чтобы его арестовать. Взглянув на него, он говорит: "интеллигент!" Называют его и "Пастор", и "философ", без Гегеля или какой-нибудь другой книги в руках его нельзя встретить .никогда. И, конечно, добряк и смельчак...
Нет, это не пародия, это посредственно написанная пьеса. И отгадка ее написания, может быть, таится в необыкновенных произведениях Булгакова о жизни драматурга Мольера и его отношениях с королевской властью. Какой-то отблеск отгадки. Ее трагической тени.
Но Сталин не мог об этом узнать. И вообще, по моим представлениям, запретить такую пьесу о себе было выше его уровня и ниже его интересов.
Правда, на первых страницах пьесы, во время исключения из семинарии Сталин у Булгакова неосмотрительно признаётся товарищу, что он гадал у цыганки-гадалки и она нагадала ему, что он будет великим человеком. Но можно ли за такой правдивый вымысел — о гадалке — запретить пьесу о том, что он будет великим человеком? Нет, нельзя.
Но вот я нашла страницы, которые смертельно испугали Сталина. Из-за них, я уверена, полетела пьеса.
Представьте себе на минуту, каково было Сталину прочитать такие слова о себе, сидящем в тюрьме.
"Жаркий летний день. Часть тюремного двора, в который выходят окна двух одиночек... Во дворе появляются несколько уголовных с метлами. С уголовными — первый надзиратель".
И дальше: "Сталин
"Первый надзиратель. Слезай, стрелять буду!
Сталин. Стреляй!.."
Так вся сцена идет на фоне тюремной решетки... Лица Сталина, как бы вмонтированного в эту решетку, и его рук, вытянутых из нее. Тюремное окно на этих страницах — главный фокус, освещенный всеми прожекторами театра.
"Сталин (
В конце: "В это время выходит из тюрьмы Сталин в сопровождении двух надзирателей".
Не думаю, чтобы Сталина испугали его собственные слова, обращенные к губернатору и всему тюремному начальству о том, что надзиратели "зверски обращаются с заключенными. Тюрьма требует, чтобы устранили вот этого человека, который сегодня избил заключенную женщину".
Нет, такие слова пригодились бы ему. Читать это тяжело, и очень жаль Булгакова.
Но увидев себя за тюремной решеткой с вытянутыми из нее руками, Сталин зверино испугался, задохнулся от животного страха.
Сцена эта занимает всего несколько страниц и, согласно хронологии жизни героя, находится в конце произведения, ближе к его концу.