Читать «Жизнь и необычайные приключения писателя Войновича (рассказанные им самим)» онлайн - страница 235

Конец «Нового мира»

Несмотря на то, что «Новый мир» для меня теперь стал так же закрыт, как все другие издания, угрозу, нависшую над ним, я воспринимал остро. Вместе с другими «новомирскими» авторами ходил в журнал, как на работу. Некрасов, Тендряков, Трифонов, Домбровский, Светов, я — мы фактически дежурили каждый день на первом этаже, ловя новости.

Во всякой драме бывает место смешному. Твардовский в какой-то момент написал Брежневу. Через некоторое время Брежнев ему позвонил, говорил с ним ласково, вспоминал «Теркина», коего, конечно же, был поклонником, обещал принять А.Т. и обсудить ситуацию. Твардовский срочно вышел из запоя и сидел в редакции, с утра до вечера, в темном костюме с галстуком, готовый явиться в Кремль. Ожидание было длительным и напряженным. Как-то пьяный Некрасов поднялся на второй этаж, прошел мимо Софьи Ханановны, говорившей с кем-то по телефону, открыл дверь в кабинет А.Т. и крикнул: «Брежнев звонит!» Твардовский выскочил в приемную, выхватил трубку из рук секретарши. Некрасов захохотал. Твардовский покрыл его матом.

Кто-то сказал, у Жоры Владимова есть возможность передать обращение «самому» от какого-нибудь солидного лица в защиту журнала. Разумеется, не из рук в руки. Дело в том, что у его жены Наташи Кузнецовой были хорошие связи с цирковым миром. А любовником дочери Брежнева тогда был артист цирка цыган Борис Буряцэ, через несколько лет из-за купли-продажи бриллиантов кончивший дни в тюрьме. Такая вот была выстроена цепочка.

Солидное лицо нашлось — Константин Симонов. Он написал письмо. Осталось его передать адресату. Владимову позвонили, прося приехать за письмом. «Это не нужно, — ломая сценарий, ответил Жора, — пусть Симонов сам сдаст его в окошко в шестом подъезде ЦК, в отдел писем». То есть предложил обычный путь, доступный всем и не гарантировавший доставку письма адресату.

Твардовского сняли. «Новомирские» авторы написали письмо, уж не помню кому, с обещанием бойкотировать новую редакцию. Письмо приносили на подпись и мне. Я отказался его подписать — мне бойкотировать было нечего. Я и в том «Новом мире» был уже автором нежелательным, и при новом составе редакции мне в журнале печататься не грозило.

Время гибких

Вскоре подошло шестидесятилетие А.Т. Опальному юбиляру вместо «Гертруды» (Героя Социалистического Труда) дали всего лишь орден Ленина. Хотя колебания на этот счет в Кремле были. Ходил слух, что один из писательских начальников Константин Воронков (сколько же их, теперь забытых, а в то время облеченных властью ничтожеств «руководили» нашей литературой!) сказал Твардовскому: «Вел бы себя осмотрительней, дали бы Героя. На что Твардовский будто бы ответил: «Никогда не знал, что Героя дают за трусость».

Юбилей он отмечал на даче в Красной Пахре, в кругу коллег по «Новому миру». Я послал ему телеграмму. Помню, как мучился, сочиняя, ничего не придумал, кроме пожеланий здоровья и творческих успехов. Подписался «бывший автор бывшего «Нового мира». Мне рассказывали, что телеграмма была зачитана вслух с полным уважением к «бывшему автору».