Читать «Завещание ночи» онлайн - страница 38

— Какой ты умница, Ким! — воскликнула Наташа, глядя на сооруженный мной натюрморт. — За тебя и замуж выходить не страшно — прокормишь. Правда?

— Попробуй сначала, — самокритично отозвался я. — А потом уже и решишь, страшно или нет.

На самом деле я встревожился — впервые за полтора года Наташа сама заговорила на тему, которая уже давно волновала меня и, казалось, оставляла ее совершенно равнодушной.

Она со скучным лицом съела половину своей яичницы (у меня кусок не лез в горло), подняла на меня свои чуть раскосые малахитовые глаза и серьезно сказала:

— Не страшно.

Я всегда предполагал, что если чудеса совершаются, то именно так — просто и обыденно. Выдержав длительную паузу — уголки моих губ уже почти соприкасались с ушами, — я пробормотал:

— Тогда — выходи.

Уж сколько раз твердили миру, что нельзя демонстрировать свою слабость перед женщиной. Если бы я произнес те же слова так же буднично, в тон Наташе, все, возможно, решилось бы в одну минуту. Но моя дурацкая ухмылка, фонтанирующая из меня во все стороны, собачья радость и прочие характерные черты обалдевшего от счастья кретина наверняка навели ее на мысль, что если подержать меня в подвешенном состоянии еще некоторое время, хуже не будет. Она снова улыбнулась (за половину такой улыбки я готов был жарить яичницу круглосуточно) и вынесла свой вердикт:

— По-моему, ты очень торопишься.

Тут я не выдержал. В конце концов, у меня тоже есть нервы, хотя многие об этом забывают. Хорошо рассчитанным движением я оттолкнул столик в угол, прыгнул к Наташе и вжал ее в кресло. Некоторое время она отбивалась и пыталась отговориться тем, что устала с дороги, но я был глух и безжалостен. Через час тахта пребывала в состоянии крайнего разорения, а мы лежали на полу, в пушистом мягком ковре, и не было у нас никаких сил, чтобы перебраться обратно наверх.

— У тебя все лицо в яичнице, — сказала Наташа. — Варвар.

— А у тебя как будто нет, — огрызнулся я. Она протянула руку и принялась гладить маленькой твердой ладошкой мое лицо.

— Зверь, — ласково сказала она. — Зверюга здоровый, тигра… Глупые игры нашего тигры…

Я поймал губами ее руку. Кожа у нее была сухая и чуть шершавая, пахла почему-то хвоей.

— Наташка, — бормотал я, целуя ее тонкую загорелую руку, — Наташка-первоклашка, Наташка-барашка, Наташка-дурашка…

Я не без труда приподнялся на локтях и поцеловал ее в теплый золотистый живот.

— Лежи! — сердито сказала она. — И не продолжай, с детства слышу, надоело…

Я лег на спину. Наташа осторожно погладила мою исполосованную собакой руку.

— Откуда у тебя столько шрамов, Ким? Смотри, они совсем свежие…

Пара царапин действительно разошлась — возможно, Наташка сама разодрала их своими ногтями — и сейчас они медленно сочились кровью.

— Собака покусала, — сказал я. Она не поверила.

— Ты когда-нибудь бросишь свою дурацкую работу? — спросила она.

— Конечно, — заверил я ее. — Когда-нибудь.

Я не люблю, когда Наташа начинает говорить о моей работе. Чуть ли не с первой нашей встречи она требует, чтобы я бросил свое ремесло и занялся бы чем-нибудь более благопристойным, а я начинаю жутко психовать. Только этого сейчас не хватало, мрачно подумал я, но она почему-то не стала развивать болезненную тему дальше. Просто лежала и смотрела в потолок. Узкий, как лезвие, луч вечернего солнца пересекал ее лицо от уха к подбородку.