Читать ««Шалом Гитлер! ».» онлайн - страница 6

Я, лежа, переваривал услышанное. Дело в том, что я тоже почувствовал нечто особенное, чего ранее не испытывал. Вот те на! Не хватало еще мне в еврейку влюбиться!

— Знаешь, я думал, что это будет обычным пьяным ничего не значащим трахом. Но проснувшись с тобой утром в одной постели, я сейчас понимаю, что хотел бы каждое утро просыпаться и видеть тебя рядом. — слова правды давались мне с превеликим трудом, я будто бы слышал свой голос со стороны, и звучал он странно и чуждо.

Вика провела рукой по свастике на моей груди.

— Что же нам теперь делать? Наша связь обречена на неудачу. Я должна бежать отсюда и больше никогда тебя не видеть, но чем больше времени я лежу с тобой в постели, тем больше я хочу остаться здесь навсегда. Господи, почему, я с первого взгляда влюбилась в скинхеда, а не в смуглого сефарда с берегов Сиона! Родители уже начали подыскивать мне хорошую партию, как среди российской еврейской общины, так и в Израиле.

— Я тоже видел свою возлюбленную крепкой русской девицей или голубоглазой немецкой фройляйн, ну, на худой конец хохлушка или испанка, но, чтобы спать с еврейкой! А если об этом узнают мои товарищи по борьбе? Да, попадос.

— Может быть, будем тайно встречаться?

— Давай попробуем, может, разочаруемся друг в друге, и все пройдет. — сказал я, сознавая всю эфемерность подобного предположения.

Недели две мы встречались, не говоря никому ни слова о наших отношениях. В пивняки и клубы, где собирались бритоголовые и футбольные хулиганы я ее, естественно, не водил, да и Вика не показывала меня своей мажорной компании. Мы ходили в кино, театры, гуляли по московским бульварам, до исступления любили друг друга, доламывая мой старый диван. Наши разговоры частенько заканчивались ожесточенными спорами, когда мы касались национальной темы, каждый из нас с криками отстаивал свою точку зрения, не достигнув соглашения на словах, мы каждый раз достигали консенсуса в постели: накатывало жаркое лето, едкий запах пота и спермы повисал в моей комнате.

Однажды, когда родители Вики уехали на дачу, она пригласила меня в гости. Викина семья жила в просторной трехкомнатной квартире на Смоленской. Папа ее был известным московским адвокатом, а мама преподавала иврит в одной из московских еврейских школ. Квартира была со вкусом обставлена дорогой антикварной мебелью, в гостиной стоял домашний кинотеатр.

— Так вот на что тратятся деньги, украденные у русского народа!

— Хватит, ты опять хочешь поссориться, иди лучше есть. — донесся с кухни Викин голос.

Мы основательно поели различных деликатесов, обнаруженных в холодильнике. На кухне, в рамках висели два фото похожих друг на друга носатых мужчин с грустными глазами.

— Прадед мой и его брат. Прадед был репрессирован по «делу врачей», а его брата немцы убили в Бабьем Яре. — перехватив мой взгляд, объяснила Вика.

— Мой прадед тоже погиб на войне, под Сталинградом. А дед дошел до Берлина. Он сыном полка был.

— Как же ты можешь после этого делать себе свастику на груди и читать эти свои нацистские книжонки?!