Читать «Вся правда о последнем капустнике» онлайн - страница 7

– Ой, уж не знаете?

– Ой, уж не знаю.

– Да Павел Васильевич их там хранит.

– Это еще зачем?

– Как это зачем? Ледник у него там.

– Неужели телятина протухла? – обеспокоился я.

– Да где вы видели телку с такими конечностями? – Ксюша агрессивно вынула из рюкзачка полевой дневник и быстро-быстро набросала на чистой страничке нечто вроде коленчатой плоской ноги.

– А почему тут два сустава? – не понял я.

– Да потому что это ласт.

– А почему копытце?

– Да потому что это нога. Редуцированная нога! Особенная.

8

И Ксюша рассказала.

У нее отец известный биолог, всю жизнь занимается сиренами.

А сирены – это такой вид млекопитающих. Морские коровы. Звери огромные, тяжелые. Обитают у берегов Атлантики – от Флориды до Мексиканского залива и до лагуны Манзанарас в Бразилии. Там их везде называют ламантинами и дюгонями. А вот российские сирены, которые когда-то водились на севере, отличались от ламантинов и дюгоней еще большими размерами и тем, что жили только на Командорских островах. Капустниками назвали наших северных сирен моряки командора Витуса Беринга, штормом выброшенные на остров. А описал их под именем манаты натуралист Георг Стеллер.

– Какие еще манаты?

– Ну, морские коровы!

– Стеллер что, казахом был?

– Почему?

– Ну, бир сом, бир манат, – напомнил я.

– Да ну вас. Это же по-киргизски. Вы не перебивайте.

Большая часть моряков и сам командор погибли, рассказала Ксюша, сердито оттягивая на груди топик, неотчетливо, но отдающий дохлятинкой. Снег, голые камни, мерзлый песок – усталые моряки, посланные царем на поиски Америки, умирали один за другим. Обвалилась стена землянки, засыпала Витуса Беринга до пояса. Не откапывайте, попросил он, так теплее. А совсем рядом плескались в ледяной воде нежные морские твари до десяти метров в длину и под сто двадцать пудов весом. Ложились спинами на длинные валы, ржали, как лошади, складывали на груди плоские ласты с тоненькими копытцами. Им все было нипочем, радовались жизни. Кажется, ни за что такую здоровенную не поймаешь, а на деле оказались глупые. Подпускали людей вплотную, подставляли бок для почесывания и для ножа, смотрели нежными овечкиными глазами, как Маришка, блеск ружей их не пугал. Эти живодеры, горестно заявила Ксюша, имея в виду несчастных моряков, резали прямо живых капустников. Они вздыхали со стоном, часто махали хвостом, и так сильно упирались передними ластами, что кожа с них слезала кусками.

Ксюша явно цитировала.

Может, того же Георга Стеллера.

Зато на нежном мясе капустников-манатов, на нежном растопленном жире открытых беринговцами сирен выжила часть команды. Хотя, конечно, не все этого заслуживали. Ксюша прижала маленькие кулачки к груди. Господин Стеллер, например, не заслуживал. Он ради науки мог выколоть ножом глаза морскому котику, а других раздразнить камнями. Слепой котик слышал, что бегут на него, и, конечно, начинал отмахиваться. А скотина господин Стеллер сидел на камне и наблюдал, как котики дерутся. Слепой ведь не понимает, за что его бьют, почему вытаскивают из моря и добавляют. Хорошо хоть над манатами так не издевался. Все-таки одна тысяча семьсот сорок второй год, горестно вздохнула Ксюша.