Читать «Цифровой журнал «Компьютерра» № 65» онлайн - страница 53
Коллектив авторов
Предположим, люди размножались бы клонально, по типу I. Со временем Робинзон бы наплодил изрядное количество своих генетических копий, и они вместе начали бы строить счастливую жизнь на своём острове.
Если бы человек был перекрёстнооплодотворяющимся гермафродитом (имел бы II тип размножения), Робинзону понадобился бы партнёр. Поскольку любые два половозрелых гермафродита могут оплодотворить друг друга, встречи с Пятницей было бы достаточно. Эти двое заполнили бы остров своими потомками, которые отличались бы друг от друга в результате рекомбинации (образования новых сочетаний генов).
Два случайно выбранных раздельнополых организма с вероятностью 1/2 относятся к одному полу и не могут оставить потомков (примем для простоты предположение о равной численности полов). Более того, если бы Робинзону повезло, и на остров прибыла бы, положим, туземка Суббота, они вместе с Робинзоном смогли бы произвести лишь вдвое меньшее количество потомков, чем пара гермафродитов!
Итак, при поверхностном сравнении тип размножения, присущий человеку, оказался наименее выгодным. Почему же в ходе эволюции преимущество получили организмы с половым размножением, причём именно раздельнополые? Множество из их потомков теряло пол, но всё равно раздельнополость осталась самым распространённым вариантом.
Эта проблема может быть разбита на две части: почему половое размножение эффективнее бесполого и почему раздельнополость эффективнее гермафродитизма. Пути решения первой проблемы я кратко опишу здесь, а свой вариант объяснения причин раздельнополости — когда-нибудь позже.
Первой проблеме посвящено много работ — как, например, статья К. Ю. Попадьина. Её автор подчёркивает, что происхождение полового размножения — это «королева эволюционных проблем» и «самая большая загадка эволюционной биологии». Особенно тяжело смириться с ней тем, кто, как большинство сторонников социобиологии, верит, что биологическая эволюция — это просто следствие отбора генов.
Английский биолог Джон Холдейн выразил суть этого подхода так: «Я готов пожертвовать собой ради двух братьев или восьми кузенов». Дело в том, что родство братьев — 1/2, а кузенов — 1/8; в двух братьях, как и в восьми кузенах, содержится столько же генов Джона Холдейна, сколько в самом Джоне Холдейне. Конечно, если он хочет добиться распространения своих генов, лучше отдавать себя только за трёх братьев или девятерых кузенов — тогда гены получат свой «навар».
Почему самка может пожертвовать собой ради своих потомков? Представим себе, что такое поведение определяется неким геном. Копии этого гена есть у половины её потомков. Если такая самка пожертвует собой ради четырёх своих детёнышей, в следующем поколении количество копий этих генов удвоится. Обусловленное ими поведение станет более распространённым. Эта концепция называется родственным отбором (kin selection).
