Читать «Слямбу катамбу нок! или Прключения первобытного выдумщика» онлайн - страница 69

Костер приумолк, теперь он будто покряхтывал, тоже собираясь уснуть, ворочаясь с боку на бок.

— Дети людей и внуки людей… — повторил Взашей. — А хочешь знать, что скажут на это твой шаман и мой колдун, расскажи мы им обо всем, что увидели и сообщи мы им свои невзначаи? — Он оглянулся на охотников, которые если еще и таращились на огонь, то уже сонными глазами, а двое уже укладывались спать — Вот послушай…

Взашей воздел руки, потряс ими и зашипел, как змея, корча рожи, словно наступил босой ногой на уголек:

— "Дети людей и внуки людей — вот где ересь так ересь! Что за причуда! Такое нельзя себе представить! Эти существа, эти, скажем точнее, выродки не будут знать, как себя вести! Ежели ты дерево, тебе легко: известно, что ты должно делать — расти, терпеть, помалкивать. Ежели тигр, еще легче — рычи на весь мир, царапайся, перегрызай горло каждому встречному. Ежели вода — теки, журчи, капай, лейся. Зимой ты — снег, летом — дождь, осенью — слякоть. Ежели ты груша — виси, зрей, пока не брякнешься оземь. А главное — не признавай за себе подобных никого вокруг! Относись к любым чужакам, как бы они ни походили на тебя внешне, как к кровным врагам! Если же ты не съешь или хотя бы не укусишь чужеземца, тебя съедят свои же — за предательство и измену!"

Взашей еще погримасничал и продолжил:

— "Не дерево, не тигр, не вода, не груша — разрази меня Гром, это что-то новенькое! Испепели меня Молния — я не ведаю, что это такое! Еще никто на земле не говорил, как вести себя по-человечески!"*

Взашей помолчал, глядя на огонь.

— Нет, Дум, — сказал он уже своим голосом, — ты, по-моему, должен держать язык за зубами и помалкивать об этом своем открытии. Невзначай — это с каждым бывает. Этому изобретению еще не пришло время. Первобытные сойдут с ума, если сказать им, что они только люди и никто больше. Это все равно, что отнять у них шкуры перед наступлением холодов. А если сообщить им, что живут не на плоской, удобной для ходьбы земле, а на шаре, у всех закружится голова и все будут ходить растопырив руки, чтобы не упасть ненароком.

Кое-какие открытия, Дум, надо держать при себе, если хочешь остаться в живых, — я это давно понял.

Костер запоздало выстрелил в говоруна угольком, тот стряхнул его с колен.

— Дети и внуки людей… — повторил в который раз он. — Может быть, это и так, но каково это слышать мне, привыкшему считать себя сыном Ветра!

Неизвестно, что случилось, да, наверно, ничего особенного и не случилось — ничего заметного для глаза или слуха, но только оба человека вдруг замолчали, не отрывая взглядов от огня, словно он велел им: а теперь смотрите, слушайте… Была уже огромная, на полмира, черная и зябкая ночь вокруг, ночь-страна, до чьих границ шагать-не дошагать, было над ними неизмеримо и страшно глубокое небо, небо звезд, но был рядом и Огонь, начало всех начал, Огонь, к которому они жались, чье бормотание слушали, пытаясь перевести на человеческий язык трудную и быструю его речь. В Костре, горя, спешили выговориться деревья, открывая, должно быть, какую-то тайну, тайну тайн, известную только им…