Читать «На мостках» онлайн - страница 2

И в такие минуты, этой маленькой, худенькой, голубоглазой девушке казалось, что где-то далеко-далеко от неё, на это самое небо и эти звезды смотрит дорогой, любимый человек. И она твердо верила, что он тоже думает о ней, как и она о нем, и что он весь полон любовью…

На груди тети Души висел золотой медальон с его изображением: с этим медальоном она не расставалась ни на минуту.

На крышке медальона была лаконическая надпись: «Надейся и жди. Я твердо верю, что когда бы то ни было мы соединимся».

И тетя Душа верила, надеялась и ждала…

II

Это случилось на девятый день кончины жены брата.

Она умерла от рака в желудке. Смерть её не являлась неожиданностью. Напротив, все давно уже примирились с печальной необходимостью скорой потери, и ждали исхода, могущего облегчить муки несчастной страдалицы.

И, наконец, исход этот наступил. И все вздохнули облегченно. Все, кроме тети Души.

Тетя Душа, привыкшая к стонам и капризам труднобольной, сданной её попечениям, уже как бы примирилась и свыклась с ними и горько оплакивала теперь переставшую поминутно капризничать и стонать Марию Михайловну.

Дети мало знали мать, несмотря на совместную жизнь.

Девятнадцатилетняя Симочка и семнадцатилетние близнецы Степан и Глеб своим воспитанием и уходом за ними были целиком обязаны тете Душе. Мать свою они, до последнего года её жизни, видели только за обедом и чаем; остальное же время она проводила или в дамском клубе, или в собраниях, или в гостях. И потому немудрено, если бледненькая Симочка на следующий же день её кончины прилежно занялась выбором фасона для траурного платья, которое, по её расчету, должно было удивительно гармонировать с её белокурой головкой и эфирной фигуркой. А Степан и Глеб опоздали на панихиду из-за какой-то драки, происшедшей у семиклассников.

Василий Васильевич Гагин по-своему любил жену, но это был холодный, деловой человек, работник и кормилец семьи, успевший познакомиться с лишениями и невзгодами жизни. Ему некогда было предаваться слезам и скорби, потому что надо было доставать денег на похороны и на покупку места для могилы.

И опять та же тетя Душа приняла последний вздох умиравшей, обмыла и одела покойницу, украсила её гроб цветами, разносила неизбежные объявления по редакциям и своими слабенькими, почти детскими ручками поддерживала внезапно забившуюся в истерике на краю могилы Симочку…

Она же последнею отошла от могильного холмика, с вколоченным в него, на скорую руку, простым деревянным крестом.

На девятый день похорон, только что вернувшаяся с кладбища семья Гагиных сидела за завтраком.

Бледненькая Симочка казалась еще воздушнее и от усталости и от траурного платья. Она вяло кушала свою порцию ростбифа и думала о том, каким удивительным тенором обладает кладбищенский священник, служивший панихиду на могиле её матери.

Симочка была очень влюбчива от природы и влюблялась во всех: и в заезжего петербургского баритона, и в незнакомого офицера, встреченного ею на музыке, и в репетитора братьев, сильного и кудлатого студента из «поповичей», наконец, в изображенное в медальоне тети Души лицо её жениха.