Читать «Кукурузные человечки» онлайн - страница 82

-А ну быстро возвертайте меня в мои годы! - закричала девушка, и Славик узнал в ее голосе нотки бабушки Евдокимовны. - А ну признавайтесь, чьих это рук дело! Твоих, Нинка?

-Дак чего моих? - захныкала Нинка. - Разве я умею? У меня и лекарств таких нет.

Кубик подал незаметный знак насторожившемуся Славику: внимание!

-Вы, Елизавета Евдокимовна, минут еще с десяток посидите спокойно. Я портрет должен закончить, раз уж начал. А потом вернутся к вам ваши годы, ваше, так сказать, богатство. И перестаньте хмуриться - молодая, а сердится, как старуха!

-Тут будешь сердитой, - голосом Евдокимовны ответила девушка, - когда с тобой такие фокусы. - Однако хмурь с лица постаралась согнать.

Кубик спрятался за этюдником. Девушка вот-вот должна была исчезнуть навсегда, и он спешил, боясь не заметить чего-нибудь важного, может быть, какого-то отсвета на лице, в положении рук, снова перебиравших золотую косу, в бликах за спиной, играющих в пятнажки.

Скоро портрет был закончен, и Кубик торжественно объявил:

-Спасибо, Елизавета Едокимовна! Желаете взглянуть? - и развернул этюдник.

Славик и Нинка посмотрели на портрет. На крыльце сидела шестнадцатилетняя Лиза. Она смотрла на закат - зачарованно, умиротворенно.

Руки перебирали косу. Лицо освещалось закатом, в котором было больше всего золотых и розовых красок.

Дверь в избу была открыта, и там, в сенях, в серой темноте, едва виднелась старуха, в которой узнавалась Евдокимовна.

Теперь ребята смотрели на девушку. Та перевела глаза с себя на портрете на старуху. Лицо ее посерьезнело и погрустнело.

-Виктор Алексаныч, ты, конечно, художник, тебе лучше знать, как портреты рисовать. Но этот-то у меня будет висеть, не на народе. Ты старуху в сенях закрась, пожалуйста, - попросила она. - Хоть это и я, я понимаю, дак ведь в молодости о старости не думают.

Кубик усмехнулся, глянул на палитру, протянул руку к кистям, которые были теперь разбросаны на траве.

-Ты просто дверь в дом затвори, чтоб старухи не было видно...

Художник улыбнулся. Он обмакнул средней величины кисть в краску, в другую, растер и провел кистью по темноте в сенях и старухе. Появилась доска. Еще одна, третья. Четвертая... Перекладина... Теперь за спиной девушки была дверь. Вот она зарозовела под красками заката. Но, главное, была закрыта, и старуху за нею не видать.

Девушка встала.

-Спасибо тебе, Виктор Алексаныч! - Она подошла к художнику, положила ему на плечи загорелые руки. Он же стоял замерев, отведя руки с двумя кистями и палитрой за спину, чтобы не испачкать девушку красками.

Нинка смотрела на это открыв рот, а Славик - насупившись. Он знал, чем ему придется заняться через пять минут, какую жестокую роль играть

Ой, обида какая!

Девушка отступила от Кубика и сказала сурово:

-Ну, поигрались и хватит. Отдавайте мою старую кожу. Мне в бабушки пора! - Села на крыльцо и уложила руки на колени.

Не скажи девушка Лиза последних слов, Славик, скорее всего, в самом деле убежал бы и, может, забросил даже молстар в речку, где поглубже.