Читать «Найдёнов луг (Рассказы)» онлайн - страница 115

Распустив крылышки и хвосты с белой подпушкой, дупеля бойко бегали по избранному ими токовищу, обычно представлявшему собой небольшую, поросшую прошлогодней травою кочковатую площадку. Здесь происходили дуэли, скрещивались шпаги ревнивых бойцов, от зари до зари продолжалась весенняя любовная игра. Всю долгую весну дупеля слетались на свое излюбленное токовище, и даже выстрелы охотников не очень их пугали.

На дупелиных токах охотились затемно, иногда с огнем. Посредине дупелиного токовища с вечера ставили зажженный фонарь. Не страшась огня, бойкие птицы всю ночь бегали вокруг фонаря, и попадавших в луч света охотники стреляли на выбор. После выстрела увлекшиеся любовной игрой птицы обычно не улетали, и охота на дупелиных токах продолжалась до рассвета.

Первый и единственный раз в моей охотничьей жизни на дупелиный ток меня водил отец. В те времена мы жили в Смоленской губернии, среди прекрасных охотничьих угодий, и мои детские впечатления тесно связались с природой.

Не могу забыть окружавшего наше жилище леса, кишевших рыбой прудов, хозяйского теплого дома с бревенчатыми стенами, от которых пахло смолою. В этих стенах, в окружавшем дом глухом лесу проходило мое детство. До сего времени волнуют меня воспоминания о первых охотах, на всю жизнь закрепивших горячую страсть.

Хозяин отца, богатый калужский купец и лесопромышленник Козлов, был тоже ярый охотник. Охотничьими богатствами славились скупленные им лесные имения, находившиеся под управлением отца.

В одном из этих имений, носившем название Мой Удел (на реке Осьме под городом Дорогобужем), был дупелиный ток. Приглашая отца на службу, хозяин-богач ему говорил:

- Можешь что угодно в имениях моих делать. Доверяю тебе все мое имущество бесконтрольно, на полную веру. Одно настрого запрещаю: не смей охотиться на моем дупелином току и никого на ток не пускай. Ток этот у меня заповедный. Если нарушишь приказ - не гневайся, прогоню...

Долгое время отец беспрекословно выполнял строгий хозяйский наказ. Но нетерпеливо сердце охотника. Однажды отец не выдержал - уж очень манила его редкостная охота.

Помню, я очень просился взять меня на дупелиный ток, и, по мягкости характера, отец уступил моим настойчивым просьбам. По весенней, еще не просохшей дороге мы ехали на беговых дрожках. Уже и в те времена мало оставалось таких богатых охотою мест. Это было еще не тронутое царство охоты. Множество уток, гусей и другой дичи пролетало над нашими головами. Мы слушали пение птиц, музыкальное журчание весенних ручейков, бесчисленные звуки наполняли окружавший нас сияющий и счастливый мир.

Ночью мы сидели в шалаше, накрытом камышом и осокой. Хорошо помню впечатление, которое произвела на меня эта первая в моей жизни охотничья ночевка. Мы провели вечернюю и утреннюю зори на дупелином току. Всю ночь мы слушали пробуждавшиеся весенние голоса. В щели шалаша был виден ток. Маленькие птички, важно распустив хвосты, шныряли вокруг шалаша, высоко подпрыгивали, дрались. Иногда они скрывались в высокой прошлогодней траве, и казалось, что вся трава шевелилась. Случалось, токующие дупеля подбегали к самому шалашу. Я близко видел их длинные клювы, грозно распущенные крылья. Сколько смешной важности было в их быстрых воинственных движениях! То и дело они схватывались, дрались и вновь разбегались. Мы любовались на них, как бы сидя в сказочном театре. Солнце уже восходило, но все жарче и страстнее разгорался удивительный дупелиный ток!