Читать «Газета Завтра 894 (1 2010)» онлайн - страница 54

Со "Священной книги оборотня" Виктор Пелевин по-своему вторгается в политическую публицистику. Сейчас его новая книга "Ананасная вода…" лежит на столе у президента Медведева, но и в этом сборнике повестей и рассказов в центре всего — противостояние России и Америки. Да и русско-еврейское развитие отношений находит свое отражение. Синтез жизни и литературы, с явным преобладанием неких идеологических конструкций. Это и есть — развитие традиций русской литературы в преодолении навязывавшихся нам постмодернистских бессмысленных развлекательных догм. Вот уж на самом деле, вспомним того же Маяковского: "Вам… жизнь отдавать в угоду? Я лучше в баре блядям буду подавать ананасную воду".

Пятой знаковой книгой десятилетия назову "День опричника" Владимира Сорокина. Читатели гадают: утопия это или антиутопия? Поле вокруг Владимира Сорокина остается всё таким же загаженным, и даже, если он сильно захочет его очистить, потребуется новый Геракл. Или же новый читатель, ибо старый читатель уже давно начинает от Сорокина отворачиваться. Какие-то дугинские опричные заготовки, какая-то русская монархия, соединенная с технической модернизацией. Может, это личный заказ Владимира Путина? И не понять, сатира это или тайные мечтания Владимира Сорокина. Впрочем, и его последняя "Метель" — не просто искусная стилизация под русскую классику, но и гротескная модель происходящего в России. Когда-то лихие имитаторы и эстетствующие ликвидаторы смыслов , беглецы от действительности, сами стали не просто описывать действительность, но и пророчествовать. Те, кто убеждал писателей встать над схваткой, просчитались. Не получается это у русских писателей. К примеру, сорокинский рассказ "Черная лошадь с белым глазом" вполне годится для газеты "Завтра".

А уж их молодые последователи явно отправились в сторону, противоположную либерализму. Михаил Елизаров — это уже явный герой "новой правой", идеолог Манежной площади.

Его роман "Pasternak" (2003) я бы и назвал шестым романом в десятке десятилетия. Конечно, поэт Пастернак в роли зловещего демона вряд ли порадовал наших либералов. Вот уж где явил себя в полном блеске необузданный русский реванш, как ответ на все унижения и оскорбления русской нации, русского характера, русской веры и русской мечты… Сквозь весь набор авангардных литературных приёмов, сквозь филологичность текста и густую эрудицию молодого писателя, не уступающую ни Умберто Эко, ни Милораду Павичу, идёт яростная защита незыблемых вековых духовных ценностей русского народа. Лев Данилкин назвал роман "православным философским боевиком". Наши молодые таланты через голову отцов и старших братьев — постмодернистов девяностых, — обращаются к прозе своих дедов: Лимонова, Проханова, Личутина. К серьезной прозе прямого действия, к идеологической прозе державной Руси. Как сказал сам Елизаров, Пастернак ему никогда не нравился: "Человек талантливый, но какие-то отвратительные поэтические принципы плюс такие же человеческие качества. Смотрю дальше — а там целый айсберг, за которым стоит поганая либеральная гнусь".