Читать «Случай Человека-Крысы» онлайн - страница 6

Ну, во время этого привала завязалась беседа, и капитан рассказал мне об одном особенно жестоком наказании, применяемом на Востоке...”

Здесь пациент прервался, вскочил с кушетки и начал просить меня избавить его от изложения деталей. Я уверил его, что не имею вкуса к какой-либо враждебности и, определенно, не желаю мучить его, но не в моих силах подарить ему то, что находится за пределами моих возможностей. С таким же успехом он мог бы попросить меня достать луну. Преодоление сопротивления было законом лечения, и никакое освобождение от обязательств не могло быть рассматриваемо. (Я объяснил ему концепцию “сопротивления” в начале часа, когда он сказал мне, что в нем есть много такого, что ему нужно преодолевать для того, чтобы рассказывать о своих переживаниях.) Я продолжил, что, тем ни менее, я сделаю все, что смогу, чтобы угадать смысл любого намека, который он мне сделал. Думал ли он о сажании на кол? - “Нет, не это... преступника привязывали...” - он выражался настолько невнятно, что я не смог немедленно угадать, в каком положении - “... горшок был повернут верхней частью к его ягодицам... туда помещали нескольких крыс... и они...” - он опять прервался, выказывая все признаки ужаса и сопротивления - “... вгрызались в...” - его анус, помог я ему. Во всех наиболее важных моментах рассказа его лицо приобретало очень странное, смешанное выражение. Я могу только интерпретировать его как ужас от его собственного удовольствия, которое он совершенно не осознавал. Он продолжал с огромным трудом: “В этот момент у меня сверкнула идея, что это случилось с человеком, который мне очень дорог”. (Он сказал “идея”- более сильный и более значимый термин “желание” или, скорее, “страх”, в действительности обозначал переживаемое, по его свидетельству. К сожалению, я не способен воспроизвести всю особенную неопределенность его замечаний.) Отвечая на прямой вопрос, он сказал, что это не он подвергался наказанию, но это не было и имперсонально. После небольшого побуждения я узнал, что человеком, к которому эта “идея” относилась, была дама, которой он восхищался.

Он прервал свой рассказ для того, чтобы уверить меня в том, что эти мысли были совершенно чужды и неприемлемы для него, и рассказать, что каждый раз они сопровождались цепью других мыслей, которые проходили через его сознание с невероятной скоростью. Одновременно с “идеей” всегда появлялась ”санкция”, как защитная мера, которую он вынужден был принять, чтобы предотвратить исполнение фантазии. Когда капитан говорил об этом жутком наказании, продолжал он, и эти идеи приходили к нему в голову, при помощи использования своих обычных формул (“Но”, сопровождаемого жестом отвержения и фразы “Ты о чем-нибудь думаешь?”) он мог преуспеть в отвращении их обеих.