Читать «Иафет в поисках отца» онлайн - страница 2

— Наверно и я простужусь и получу насморк, — прохрипела его супруга.

— Но, Боже мой, вот и бумага! — вскрикнул старик.

— Ну да, мне нужно хлопчатой бумаги и уксусу, — простонала жена привратника.

— Адресованная смотрителю, — сказал привратник.

— Адресуйся к аптекарю, — говорила тем же голосом жена его.

— И запечатано, — сказал он.

— Попроси, чтоб вылечил, — продолжала старуха.

— На нем хорошее белье… Это дитя, верно, не бедных людей.

— Мой бедный нос! — вскрикнула старуха.

— Надо снести его к кормилице, а письмо отдать смотрителю ужо или завтра. — И с этими словами ой отправился, неся вашего покорного слугу в корзине.

— Теперь лучше! — сказала его страждущая супруга, утирая нос полотенцем и возвращаясь к своей постели, куда вскоре явился и супруг ее. Они спокойно улеглись и таким образом продолжали прерванный сон без дальнейших приключений.

На следующее утро я был отнесен к смотрителю вместе с письмом, которое он распечатал и прочел. Оно было написано лаконично и заключалось в следующих словах:

«Дитя это законнорожденное; имя его Иафет. Когда обстоятельства позволят, он будет взят обратно».

При записке еще была бумага, которая стоила первой, — банковский билет в пятьдесят фунтов стерлингов.

Так как люди, которые вешают корзины с детьми, никогда не кладут денег или забывают их класть, мое появление произвело большой шум, который я и сам много увеличивал, пока мой голод не утолила молодая кормилица, питавшая двух или трех детей разом.

У нас в Англии во всех местах королевства есть подготовительные училища для мальчиков от трех до семи лет. Но важнейшее место занимает воспитательный дом, в который принимают детей не только нескольких дней, но даже нескольких часов, если родители боятся держать их у себя. Воспитание их начинается тем, что их приучают есть кисель вместо молока, потом учат ходить, потом заставляют сидеть, наконец, говорить, и коль скоро заговорят, учат держать язык за зубами. Таким образом их постепенно и воспитывают, переводя из одного отделения в другое, пока совершенно не выведут за ворота воспитательного дома. Получив кой-какое воспитание, они вступают в свет, не имея ни родителей, которые пеклись бы о них, ни родственников, которым могли бы докучать своими просьбами. Так случилось и со мной. Несмотря на обещание письма — вероятно, обстоятельства не позволяли его исполнить, — я до четырнадцати лет оставался в богадельном, или воспитательном, доме, где был счастливее других обитателей-воспитанников. Пятьдесят фунтов стерлингов, посланные со мной, не были назначены в капитал заведения, но употреблены в мою пользу смотрителями, которые были довольны моим поведением и имели хорошее мнение о моих способностях.

Вместо того, чтобы ограничить мое учение ремеслом сапожника, портного, или каким-нибудь другим, тому подобным, меня поручили аптекарю и отдали ему деньги, оставленные со мною еще со времени нахождения моего в корзине. Он, то есть аптекарь, взялся выучить сироту, как должно.

Но теперь, почтенный читатель, когда я вышел из воспитательного дома, мы не так скоро пойдем вперед.