Читать «Конец XIX века: власть и народ» онлайн - страница 8

империи.

Когда Георгию пошел четвертый год, Александр решил озаботиться статусом его и Ольги. В силу самодержавной власти российский император имел право издавать любой закон, причем независимо от того, противоречит ли новый закон прежним или только дополняет или изменяет их. Поэтому Александр был волен дать своим детям любой статус, и он избрал оптимальный вариант: 11 июля 1874 года в Царском Селе он издал указ, намереваясь направить его в Сенат. Этим указом предписывалось: «Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским, даруем Мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом Светлейших. Александр».

Он решил не давать детям фамилию их матери, ибо их могли не признать другие Долгоруковы; дать имя Романовых он не мог, так как Екатерина Михайловна не состояла с ним в церковном браке, который единственно мог бы дать ей и детям его фамилию. И Александр решил назвать сына и дочь Юрьевскими, потому что основателем рода Долгоруковых был Московский князь Юрий Долгорукий – восьмой сын великого Киевского князя Владимира Мономаха. А так как «Долгорукий» было не более, чем прозвищем князя Юрия, справедливо было назвать этих его потомков, отдаленных семью веками, светлейшими князьями Юрьевскими, дав тем самым простор новой ветви древнего генеалогического древа. Однако Александр не отослал указ в Сенат, а, сохранив в тайне, вручил генералу Рылееву, приказав хранить до того времени, когда понадобится его опубликование.

Спасение Франции и балканских народов

Между тем события в Европе развивались таким образом, что уже весной 1875 года царь вынужден был поехать в Берлин. К тому времени Франция уже выплатила Германии чудовищную контрибуцию в 200 млн золотых франков и, более того, сумела не только восстановить, но и значительно увеличить свою военную мощь. Этим чрезвычайно обеспокоился Бисмарк, полагавший, что если Германия еще раз не разгромит Францию, то сама станет ее жертвой. Чтобы такого конфликта не произошло, Александр в конце апреля и направился в Берлин. Екатерина Михайловна поехала вместе с ним. Царь остановился в русском посольстве на Унтер-ден-Линден, а княжна поселилась в соседнем отеле.

Первым делом Александр явился к кайзеру и решительно заявил старику Вильгельму, что он не потерпит нападения на Францию. Вильгельм, не признаваясь в агрессивных замыслах, закончил беседу тем, что переадресовал царя к своему канцлеру. Приняв Бисмарка на следующий день, Александр столь же категорично заявил ему, что Россия в случае войны Германии с Францией не останется нейтральной. Бисмарк понял всю серьезность этого заявления и не только пообещал оставить Францию в покое, но и на самом деле прекратил по отношению к ней враждебные действия. Однако, не дав затянуться одному узлу международных противоречий, Александр не смог предотвратить затягивания другого узла – многовекового русско-турецкого соперничества на Балканах, где Россия традиционно выступала защитницей, а Оттоманская Порта – угнетательницей православных славян и греков.