Читать «Конец XIX века: власть и народ» онлайн - страница 26

Моя жена ничего не унаследовала от своей семьи. Таким образом, все имущество, принадлежащее ей теперь, движимое и недвижимое, приобретено ею лично, и ее родные не имеют на это имущество никаких прав. Из осторожности она завещала мне все свое состояние, и между нами было условлено, что если на мою долю выпадет несчастье ее пережить, все ее состояние будет поровну разделено между нашими детьми и передано им мною после их совершеннолетия или при выходе замуж наших дочерей.

Пока наш брак не будет объявлен, капитал, внесенный мною в Государственный банк, принадлежит моей жене в силу документа, выданного ей мною.

Это моя последняя воля, и я уверен, что ты тщательно ее выполнишь. Да благословит тебя Бог! Не забывай меня и молись за так нежно любящего тебя. Па».

Уезжать из Ливадии в Петербург было намечено 19 ноября, несмотря на то, что незадолго до этого дня полиция обнаружила в районе станции Лозовая готовый заряд, заложенный под полотном железной дороги. И все же решено было ехать. В полдень 21 ноября Александр с новой семьей прибыл в Петербург. Там их ждал приятный сюрприз – Екатерину Михайловну ввели в новые роскошные апартаменты, приготовленные ей по приказу заботливого мужа в то время, когда они находились в Ливадии.

Гибель императора

По возвращении Александра в Петербург Лорис-Меликов добился и у царя, и у наследника согласия на то, чтобы земства посылали своих представителей на заседания Государственного совета для участия в выработке законов и, таким образом, сделали бы его представительным органом. Однако в то же самое время бешеную деятельность развила «Народная воля», направившая все свои усилия на то, чтобы давно задуманное убийство царя наконец-то увенчалось успехом. В те дни, когда планы были уже составлены и частично проработаны, когда в Петербург съехались все участники готовившегося в Елисаветграде убийства, был арестован Григорий Гольденберг, убивший до того харьковского генерал-губернатора князя Кропоткина. Следователем по его делу был назначен полковник Добржинский, который, играя на чудовищном самолюбии и мании величия Гольдберга, сумел вовлечь его в игру, предоставив ему роль пророка, выводящего заблудшую молодежь России из тьмы преступлений к свету всеобщего примирения. Гольденберг написал показания (более 150 страниц), назвав имена, адреса, события, факты, что и было использовано жандармами для ареста тех террористов, которых сумели найти.

После Нового года Гольденберга перевезли в Петропавловскую крепость, где его посетил Лорис-Меликов. Граф не скрывал, что предстоящие процессы над теми, кого уже арестовали, едва ли обойдутся без смертных приговоров. 15 июля 1880 года, осознав, к чему привели его откровения, Гольденберг покончил с собой в камере Трубецкого равелина. Но и после его смерти казни выданных им революционеров продолжались.

Параллельно с этим продолжалось и движение страны к конституции – медленно, довольно робко, более чем половинчато, но продолжалось. Александр видел во всем этом и то, чего не видели другие: он хотел не только произвести политическое преобразование России из монархии абсолютной и самодержавной в монархию конституционную, но и короновать Екатерину Михайловну, исполнив тем самым долг перед своим народом и перед Богом данной ему женой. А затем передать верховную власть старшему сыну – цесаревичу Александру Александровичу, уехать из России с Долгоруковой-Юрьевской и их общими детьми в По или в Ниццу, став частными лицами, и исполнить то, чего не удалось сделать Александру I, рухнувшему под тяжким бременем наследственной власти. Слухи об этом, а особенно упорно о конституции, стали распространяться по Петербургу, а оттуда и по России сразу после нового 1881-го года. Называли точные даты опубликования «манифеста», передавали содержание документа и говорили о том, что будет сразу же после этого.