Читать «Посторонние: власть, масса и массмедиа в сегодняшней России» онлайн - страница 4

Обозначенный выше процесс массовизации коллективных представлений россиян и социального существования страны свидетельствует об исчерпании мобилизационных ресурсов очередного набора, или призыва, «лидеров мнений» из состава образованного сообщества. И, соответственно, о завершении определенного исторического периода коллективной жизни. Стратегию более прагматичной и адаптированной части образованного слоя в этих условиях можно описать как самоузаконение и претензию на признание значимыми другими (например, со стороны структур власти, источников капитала и проч.) через принятие точки зрения «воображаемого большинства» – фикции коллективного единства, ими же с помощью медиа и введенной. Симптомами подобной стратегии для аналитика выступает инструментально-педалируемая риторика национального единения, безальтернативной солидарности и – в качестве негативной проекции – настойчиво вызываемые тени ее противников («внешних врагов», «пятой колонны», «английских шпионов», «осквернителей национальных святынь» и проч.).

Если в других исторических условиях, скажем, в Европе новейшего времени, антимодернизационные настроения той или иной части интеллектуалов – а именно они стоят за упомянутыми фикциями «единства» и «врага» – выливались в отчуждение от общества, критику коммерциализации социальных отношений, противостояние властям, то в наших условиях за середину и вторую половину 1990-х годов носители подобных установок вполне цинически срослись с властью и близким к власти крупным предпринимательством (они удобны тем и другим инстанциям для устранения конкурентов) и занялись формированием фикции пассивной массы. Так в описываемый период сложилась роль «новых распорядителей» ^[7]. Фактически соединение антимодернизационных установок с новейшей, супермодерной технологией (манипулятивной политтехнологией, технологией медиа, Интернета и т. д.) стала для новой интеллектуальной обслуги заменой профессии, основанием для претензий на высокий статус, зарплату, образ жизни. Нетрудно видеть здесь определенную параллель с антимодернизмом и антивестернизмом антиглобализационных движений, «исламских террористов» и проч., точно так же использующих в своих целях институты и техники, казалось бы, отрицаемого ими модерного общества, современной цивилизации.

Напомню, что, по Карлу Мангейму, «ядро», ведущую подгруппу того или иного поколения составляют те, кто воплощает его «энтелехию», реализует «внутренний потенциал» соответствующего социального положения, вырабатывает «новые созидательные принципы и коллективные импульсы» для других групп и слоев, давая начало иным структурам мировосприятия и претендуя тем самым на лидерскую роль в открытом, динамичном обществе ^[8]. В данном случае речь идет совсем о другом процессе, можно сказать, противоположном по направленности и смыслу. Речь о сознательном понижении ориентиров и самооценок через формирование фикции «большинства» и вполне расчетливом использовании этой эпигонской идеологической фикции «массы» для реализации собственных претензий на статус, для укрепления и улучшения своего общественного положения. Перед нами как раз демонстративный отказ от функции элиты при сохранении ориентаций на элитное положение, статусные привилегии, образ жизни.