Читать «Благую весть принёс я вам» онлайн - страница 256

Лучина подтянул ноги к животу, вскочил и кинулся к ступенчатому снежному бугру возле стены. А Головня, откинувшись затылком к зубцу, крикнул, подняв глаза к небу:

- Осколыш! На твоих людей жалуются. Говорят, кузнецы твои к зверобабам бегают по ночам, визг и гвалт у них там. Нехорошо. Пресеки беспутство.

С намерением произнёс - чтобы все видели, как он презирает врагов с их страшным оружием. Чтобы даже мысли не возникло, будто испугался обстрела.

Осколыш - могучий, рыжий - отполз за другой зубец, ответил, присев и вытянув ноги перед собой:

- Да ведь народ-то у меня в основном холостой... сам понимаешь - бродяги. Оно, конечно, сейчас на одном месте осели, но привычки-то враз не поменяешь, ага. Да и бабы эти... одно название, что бабы. Волосатые, что твои кобылы. А у зверолюдей, я слыхал, в обычае трахать кого попало. Небось не обидятся, ага. Тем паче, муженьки их - или кто они им? - ушли в тайгу с Ожогом. Бабы-то, я чай, сами рады, ага.

Головня метнул на него непреклонный взор.

- Плевать на баб. Мне порядок нужен. Не хватало ещё, чтоб они у тебя передрались из-за этих страшилищ... - Он покачал головой. - И чего их к ним тянет? Не пойму. Самим-то не боязно с такими любиться? Прямо демоницы...

- Может, и боязно, да ретивое своего требует, ага. С нашими-то бабами не забалуешь. Ты ж сам указал, чтоб у каждой, значит, был муж. Один. Не то, как раньше...

Он замолчал и отвернулся. Головня помолчал, думая о чём-то, затем, когда выстрелы начали редеть, промолвил:

- Никак устали наши друзья? Глянь, что там у них.

Осколыш повернулся, выпростал рыжую бороду.

- Отъезжают вроде. На запад двигают.

- На запад?

Хворост, сплёвывая растаявший на губах снег, подполз на четвереньках к краю стены, проскрипел вождю:

- Стало быть, на частокол полезут, великий вождь. Как и думалось. - Он перевесился через край, погрозил врагам кулаком, каркающе крикнул: - Вот вам ужо, сучий род!

И тут же откинулся обратно, пополз, шурша коленями, под защиту каменной заслоны, спасаясь от новых выстрелов. А Головня посмотрел на него, треснув усмешкой, и опять прислонился затылком к ледяному камню: наслаждался догадливостью - своей и помощников. Вспомнилось, как провожал Ожога с его чудищами в тайгу, как наставлял его: "Днём не нападай, тревожь ночью, не давай им сна. Попытайся спалить весь обоз. Встанут скорей всего с западной стороны - там нет древних стен. Носу из леса не кажи, пока сумерки на наступят. Так и действуй". Тот слушал, не кивая, пялился на него пронзительным взором, словно читал по губам, и жутко становилось Головне от этого немигающего взора. Договорив, похлопал Хворостова отпрыска по плечу:

- Сделаешь по моему слову - расквитаешься за брата.

И Ожог ответил, прошебуршав ровно остриженной бородой по песцовому меховику:

- Я понял, великий вождь.

В этот раз Ожог не взял никого из народа, лишь своего помощника - волоокого, рано начавшего лысеть, с приплюснутым носом и оттопыренными ушами. Всех воинов, с которыми ходил в ледяные поля, передал отцу: в становище они были нужнее. И ушёл. Утонул в хвойной гущине, а вместе с ним - и все зверолюди. Утопали, покачивая заострёнными палками в руках. А Головня смотрел им вслед и мучился тревогой: выполнят ли наказ? Не изменят ли? Рассчитал-то он всё правильно, да только уж больно ветрена душа таёжника. Пока говоришь с ним, он тебя слушает и поступает по твоему слову, а стоит ему остаться одному, как уже другие мысли в голову лезут, тёмные демоны смущают душу. Эти пришельцы-то, небось, не одни явятся - пригонят с собой толпу незримых созданий, коварных шептунов, прельщающих дух человеческий. Устоит ли Ожог перед соблазнами? Не отдастся ли злу? Так и смотрел Головня вслед отряду Ожога, мучаясь сомнениями, пока тот не растаял в ельнике.