Читать «Газета День Литературы # 155 (2009 7)» онлайн - страница 50

19. Николай ЗАБОЛОЦКИЙ. Николая Заболоцкого считаю самым недооценённым из русских гениев ХХ века. Ценю его поэзию выше поэзии знаменитой "четвёрки". Начинал как обериут, и даже написал самые важные манифесты группы. Влияние поэтики самого позднего русского авангарда двадцатых годов – обериутского, сказалось в его знаменитых "Столбцах", вышедших в 1929 году. Но в том же году была начата поэма "Торжество земледелия". Любой поэтический гений – от Блока до Маяковского, от Есенина до Гумилёва – быстро перерастает рамки им же взращённых группировок (символистов, футуристов, акмеистов, имажинистов, обериутов). То же произошло и с Заболоцким. Задумал написать свод русских былин, подобно Лёнроту с его "Калевалой", к сожалению, замысел не осуществился. Его гротеск помогал ему лучше увидеть полноту жизни, обойти излишнюю пафосность. Я бы сравнил его поэзию с живописью Павла Филонова, с которым они были хорошо знакомы. Это очеловечивание всего живого, природный пантеизм придают объёмность и величие замысла даже, казалось бы, шуточным, ироничным стихам. Он запросто соединял народность и философичность.

Где-то в поле возле Магадана,

Посреди опасностей и бед,

В испареньях мёрзлого тумана

Шли они за розвальнями вслед.

От солдат. От их лужёных глоток,

От бандитов шайки воровской

Здесь спасали только околоток

Да наряды в город за мукой.

Вот они и шли в своих бушлатах –

Два несчастных русских старика.

Вспоминая о родимых хатах

И томясь о них издалека…

20. Даниил ХАРМС. Начинал вместе с Александром Введенским в группе заумников, затем стал одним из организаторов ОБЕРИУ (объединения единственно реального искусства), душой этого объединения. При жизни печатал в основном свои замечательные детские стихи. Погиб во время блокады Ленинграда в тюремной психиатрической больнице.

Уже заря снимает звёзды и фонари на Невском тушит,

Уже кондукторша в трамвае бранится с пьяным в пятый раз,

Уже проснулся невский кашель и старика за горло душит.

А я пишу стихи Наташе и не смыкаю светлых глаз.

21. Павел ВАСИЛЬЕВ. Поэт яркий, с огромной энергетикой стиха, стихийный, как сама Россия. Его поэзия, как казачья лава, неслась по степи. Он обретал популярность истинно народного поэта, продолжателя есенинской линии, но время уже шло в другую сторону. Погиб в лагере в 27 лет. Увы, но среди тех, кто назвал его хулиганом и чуть ли не фашистом, был Максим Горький. Мощная, эмоциональная лиро-эпическая стихия "Песни о гибели казачьего войска" или "Соляного бунта" не укладывались в новое содержание эпохи. Как и почти все великие поэты России, Павел Васильев не допел свою песню до конца.

Родительница степь, прими мою,

Окрашенную сердца яркой кровью,

Степную песнь! Склонившись к изголовью

Всех трав твоих, одну тебя пою!

К певучему я обращаюсь звуку,

Его не потускнеет серебро,

Так вкладывай, о степь, в сыновью руку