Читать «Железный поход. Том второй. Рай под тенью сабель» онлайн - страница 5

«Разве мы не чеченцы? Разве обычаи забыли? Или жалкие осетины думают, что Аджиевы примут позор… и дальше будут смиренно пасти скот? Канлы! Канлы!! Канлы!!!»

Минуло не более месяца, как родственники Занди сняли с шеста зловещий значок мести. Это значило: кровники из тейпа, к которому принадлежали Аджиевы, уже успели расплатиться жизнями осетин за смерть своего соплеменника.

В народе говорят: «Боль может пройти, память никогда». Хотя… и память с годами тоже имеет способность притупиться, особенно если общий враг оскверняет твои родники, раздувает самовар снятым в порыве непосредственности сапогом на могилах твоих предков и строит крепости, что белыми язвами выгнаиваются на яркой зелени родных равнин.

Все это разом, единым скоком вспыхнуло и пронеслось в памяти Занди.

* * *

– Где теперь твои отец и мать? – Мюрид пристально посмотрел на стиснутые в молчании губы юноши, на его высокие, кажущиеся хрупкими скулы, покрытые синим туманцем щетины, а сам подумал: «Кто знает, быть может, из сакли родственников этого зубастого щенка и прилетела пуля, убившая моего брата?..»

– Отец погиб под снежной лавиной… грузинским купцам тропу торил через перевал…

– Мать? – Занди убрал от огня руки, снова мягко, едва касаясь, огладил горячими ладонями свою густую и красную, как лисий хвост, бороду.

– Она умерла от чахотки два года назад… – Дзахо мучительно погасил скорбное пламя в глазах, опустив дрожавшие веки.

– Всё во власти Аллаха, брат… Хвали ближнего, как самого себя, и он отплатит тебе тем же… А боль своего сердца смой кровью нечистых гяуров. Впереди наши племена ждут великие битвы с солдатами Белого царя. Помни до последнего вздоха: здесь, – Занди с чувством топнул ногой о землю, обвел взором расцвеченную бледным жемчугом звезд синюю тьму, в которой таились громадные заставы ичкерийских гор, обросших тенистой чинарой, сосной и кизилом, – здесь – истинный центр Мира. Аллах сотворил Кавказ, как крышу Мира, как единый дом… у очага которого живут праведные народы!

Занди воздел длинные руки к небу и хотел еще что-то сказать, как из-за оранжевой чадры костра бесшумно, по-волчьи вынырнула коренастая фигура Салима – старшего из шести сыновей старой вдовы Ведык, что коротала свой век в Шали по соседству с Аджиевыми.

– Уо, брат Занди, беда! – Белки глаз Салима сыристо блеснули в ночи. Застыв в почтении пред вожаком, он сипло, словно колючие слова правды кровянили ему горло, сказал:

– Эслан умер.

– Врешь, шайтан!

– Клянусь Кораном! – Салим отшатнулся, как от огня, от вскочившего на ноги Занди, заросшие скулы того корежила судорога душевной боли.

Глава 2

Горцы, закутанные в бурки, плечом к плечу, в три кольца, стояли вокруг бездыханного тела товарища. Ближе к покойному, в первом кольце, Салим и Хасан Шалинские, Аслан Шамаюртовский, Саид-Хамзат и Бейсултан из Итум-Кале, Хызыр и Абу-Мовсар из Рошничу – те, которые ближе других дружили с Эсланом, те, кто лучше иных знал его семью и многочисленных родственников.

В центре молчаливого круга, на белой бурке лежал умерший: бледный лоб его прикрывала папаха из черной каракульчи, которую опоясывала изумрудного цвета перевязь с арабскими письменами. Носки стертых о камни и стремена кожаных чувяков были раздвинуты врозь, безжизненные руки – заботливо уложены на серебрёную рукоять кинжала.