Читать «Истории с Джорджем» онлайн - страница 7

-- Неужели ты не понимаешь, что суть вопроса не в них? Они даже не достигли той точки, где их можно назвать хотя бы условно существующими. А ты должен знать, что обычно происходит, когда кто-то берется за дело на предварительной стадии. Поверь мне на слово, он получает что-то очень слабое и неубедительное!

-- Проблема с этим Джорджем, по всей вероятности, состояла в том, что он принимал решения, которые, на мой взгляд, было бы лучше отложить на какое-то время. И фактически, на довольно долгое время.

-- Фактически, практически!

Я зашагал быстрее. Шов в мешочке расходился все больше и больше.

-- А-а! Так ты боишься чепухи? Но ведь все ее боятся, верно? Вот почему они называют ее чепухой. И вот почему она так часто появляется в величии своей непосредственности и непреложности ко всему прочему; я бы даже сказал, что она возникает во всем великолепии своей восхитительной доказуемости, хотя эти качества постигаются людьми гораздо позже -- после того, как создается механизм восприятия.

Они объяснили мне это очень подробно: сначала мы имеем объект перцепции, который всегда появляется первым и может принимать любую форму и образ -- сверчка, бумеранга, трех апельсинов или хорошего юмора у друзей. А поскольку таким объектом может оказаться все, что угодно, мне бы не хотелось быть исчерпывающим в этом вопросе. Главное, что объект перцепции возникает первым.

Потом, когда восприятие зависает на какой-то миллиметр наносекунды, чтобы проявить себя вполне определенной гранью сознания, что-то в нас приходит в готовность и улавливает это зависшее восприятие. Некоторые даже говорят, что перцепция сама по себе расщепляется на две противоположные части -- объект перцепции и того, кто этот объект воспринимает, то есть по-научному, перцептора.

-- В этом перцепторе есть что-то римское, правда?

Я не обращал внимание на болтовню мешка, и мне больше не хотелось смотреть на усеченные конусы. Даже без встречи с ними я знал, что между нами не может быть ничего общего. В тот миг мне грезилось что-то похожее на пухлое набитое ватой кресло. Я осмотрелся в поисках мягкой и удобной концепции, желательно с полосками и прочным остовом, чтобы она подольше стояла на своих маленьких ножках и не опрокидывалась слишком быстро.

А ведь то, о чем они говорят, действительно происходит: сначала возникает перцепция, потом она делится на объект и субъект восприятия, а затем на земле появляются цветы, или мы присутствуем при рождении блюза. Нет, вы можете хихикать, если хотите, но уверяю вас, тут совсем не до смеха. Давайте рассмотрим этот вопрос дальше. Допустим, мои глаза сейчас закрыты, потому что я ничего не вижу -- соответственно, ни одна из этих вещей не появляется. А потом они внезапно вспыхивают, и мне приходиться вертеться, как белке в колесе, чтобы запретить и сдержать их бег. Но что я могу поделать с алюминиевым патронташем или бронированной самоходкой, или этой яйцеобразной волной, которая набегает спереди? Такие вещи всегда возникают неожиданно, поскольку перцепции редко приходят по-одиночке; они смешиваются с друг другом и создают многоуровневые перцепторы, то есть вас, меня и ее.