Читать «The bad еврей» онлайн - страница 20

Я, однако, к этому был совершенно готов, и этот эмигрантский синдром не удивил меня ни на секунду. Хотя он противный, конечно, особенно, когда ему отдают должное люди во всех других отношениях умные и вменяемые, но также вынужденные затаптывать симптомы своей болезни (то есть самовнушение) под пол. Удивило другое.

Выяснилось, что практически все русские эмигранты еврейского происхождения (а в этой Америке любой еврей, таджик, грузин называется русским: по языку общения), даже вполне, казалось бы, близкие мне в России культурно, в Америке радикально поправели и превратились в яростных еврейских националистов. Чтобы понять, какой это разворот, рассмотрим по порядку.

Кто такие евреи в России, если говорить об их политических убеждениях? Даже самый лихой скинхед, которому еврей давно уже не интересен по сравнению с лакомым кавказцем или на худой случай азиатом, скажет – дерьмократы, интернационалисты и либералы. То есть основа легитимности – мнение большинства, выборы, интересы слабых и обделенных (а как иначе, когда мы в России - меньшинство), неприязнь к армии, спецслужбам и манипуляциям с общественным мнением с помощью ящика для внедрения патриотизма, как способа удержания власти наиболее консервативными и отвратительными элитами. Культурно продвинутые евреи очень часто становились на моих глазах поклонниками наиболее новаторских течений в искусстве, я их видел на квартирных чтениях и выставках в совке, потом на перформансах в перестройку и после, где пахло новым. Голосовали они за СПС и Яблоко, любили Пригова, хотя больше Бродского, Сашу Соколова и Веничку Ерофеева. Короче, по европейской или американской классификации, были отчетливо левыми, хотя по неправильной российской – правыми. Но чтобы не путаться здесь, о право-левом пока забудем, и станем говорить либералы. А полюс противоположный обозначим - консерваторы. И здесь все понятно. Российские консерваторы – это те, кто хотел бы путинскую авторитарную эпоху, воплотившую мечту советской номенклатуры, сделать вечной, а любые попытки по ее трансформации называют экстремизмом. Короче, ясно.

Теперь поглядим на еврейских эмигрантов в Америке, называемых русскими, и скажем, что левых, либералов, демократов, в том числе сторонников более либеральной Демократической партии среди русских евреев здесь практически нет. Они все голосуют за яро консервативную Республиканскую партию, которая характерна не только тем, что выступает против, там, абортов или экспериментов со стволовыми клетками, против теории Дарвина и за креативное (Божественное) творение рода человеческого (без какой-либо борьбы видов), против нелегальных (да и слишком большого числа легальных) эмигрантов, считая, что их всех нужно интернировать, а на границах поставить стену до неба, но и полагают, что налоги для богатых нужно максимально снизить, а налоги на бедных максимально увеличить.

И чего – казалось бы – бедным русским эмигрантам делать среди партии богатых мракобесов, толстосумов, бывших работорговцев с хлыстом в руке, боровшихся против равных прав бедных, черных, женщин и прочих меньшинств? Однако даже те, кто живет в Америке на пенсии и пособия, которые Республиканская партия постоянно призывает сократить до минимума, все равно голосуют за них, а Демократическую партию, как раз отстаивающую интересы малообеспеченных, на дух не переносит. Парадокс? Не такой простой, как кажется.