Читать «Сила против насилия» онлайн - страница 161

В возрасте трех лет я впервые вдруг полностью осознал идею собственного существования, невыразимое словами, но вполне завершенное понимание значения фразы «Я существую», за которым сразу же последовал испуг при мысли о том, что «Я» мог бы вовсе не появиться на свет. Это был мгновенный переход от забвения к сознательному пониманию своего существования. В этот момент родилось мое личное «Я», и дуализм бытия и его отсутствия проник в мое субъективное сознание.

В детстве и отрочестве меня продолжал волновать парадокс существования и вопрос реальности человеческой самости. Порой чувство личного «Я» плавно переходило в ощущение более обширной безликой Сущности, и первобытный страх небытия, главный страх утраты существования, вновь возникал в моем сознании.

В 1939 году я служил почтальоном в сельской местности штата Висконсин, на территории радиусом в семнадцать миль. Однажды темным зимним вечером в снежную бурю я оказался далеко от дома в двадцатиградусный мороз. Мой велосипед упал на лед, а резкий ветер вырвал газеты из рук и разбросал их по обледеневшему заснеженному полю. Я расплакался от уныния и бессилия; моя одежда закоченела на морозе. Чтобы укрыться от ветра, я пробился сквозь ледяную корку большого сугроба и выкопал в нем углубление, забившись внутрь. Вскоре я согрелся, и мною овладело состояние полного покоя, которое невозможно описать. Оно сопровождалось появлением Света и ощущением безмерной Любви без начала и конца, которая была неотделима от моего собственного существа. Я не чувствовал своего физического тела и не понимал, что происходит возле меня, поскольку сознание растворилось в пронизывающем все вокруг Свете. Мой разум затих; мысли замерли. Осталость только ощущение бесконечности, выходящей за пределы времени и описания.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я почувствовал, что кто–то трясет меня за колено; затем я увидел встревоженное лицо отца. Я очень не хотел возвращаться обратно в свое тело, но я сильно любил отца и, видя его страдание, принял решение вернуться. Я испытывал отстраненное сочувствие к боязни отца потерять меня, хотя в то же время сама мысль о смерти казалась абсурдной.

Я никому не рассказывал о том, что со мной произошло. Я не владел знаниями, которые помогли бы мне осмыслить случившееся; прежде я никогда не слышал о духовных переживаниях за исключением тех, что описаны в житиях святых. Но посте этого события общепринятое восприятие мира стало казаться мне весьма условным; традиционные религиозные учения утратили свою значимость, и, как бы это ни было парадоксально, я стал агностиком. Бог в представлении традиционных религий тускнел на фоне того Божественного света, который я ощутил, купаясь в лучах Мироздания. Я потерял религиозность, но приобрел духовность.