Читать «Искусство под градусом. Полный анализ роли алкоголя в искусстве» онлайн - страница 16

Каменная зернотерка – один из символов неолитической революции. Эта штука предназначалась для того, чтобы растирать зерна в муку, если вы еще не поняли из названия. Нам это приспособление кажется логичным и очевидным, но для человека каменного века, который понятия не имел о том, что такое хлеб, идея перемолоть зерно в муку и потом уже испечь первобытную булку – нонсенс. Если есть зерно – можно просто его съесть. Чувство голода не могло заставить человечество заняться земледелием. Тут же надо сажать, окучивать, ждать – взойдет не взойдет, молиться о дожде. Любая охота или сбор упавших плодов – менее затратен, но более безопасен и выгоден.

Ну ладно, собрали, допустим, зерно. Но сделать из него муку, муку разбавить водой и все это поставить на огонь – за гранью моего каменного мозга. Гораздо проще и очевиднее сделать из зерна пиво! Тут даже и стараться не надо. Разбавил водой – подождал.

Ведь и сегодня пивоваренная промышленность работает на солоде, который получают при проращивании, например, ячменя.

Это я все к тому, что пиво получается естественным путем, а вот до хлеба надо еще додуматься.

То есть можно предположить, что пиво появилось раньше, жидкий хлеб был предком твердого, человек совершил великую революцию и начал заниматься земледелием ради алкоголя.

Вот даже дикари-папуасы, племена которых изредка встречали путешественники, любят пьянствовать. Николай Николаевич Миклухо-Маклай, российский путешественник и этнограф из XIX века, в своих заметках описал процесс приготовления сильно опьяняющего напитка в одном папусском племени:

«Перед началом пира приготавливают напиток «кеу». Свежие листья и молодые ветки просто жуют, старые, твердые корни разбивают и разрыхляют камнем; все юноши в это время представляют собой жевательные машины. Набрав полный рот, они работают зубами, как настоящими жерновами, с сильным напряжением жевательных мышц. Если кто-нибудь устанет раньше, чем масса достаточно размягчена, он выплевывает ее себе в руку, скатывает из нее комок и передает другому, чтобы тот довел жевание до конца. Часто для жевания используют мальчишек; юноши идут в деревню, заставляют мальчиков нажевать «кеу» и приносят нажеванное обратно на место пира. Один тамо (человек) делает тем временем аппарат для фильтрования «кеу», состоящий из двух скорлуп кокосового ореха, из которых верхняя образует воронку, а нижняя, большая, служит резервуаром. Вместо фильтра кладут над отверстием немного мелко истертой травы. Юноши – «жевательные машины» подают один за другим комки разжеванного «кеу», смоченные как можно обильнее слюной; тамо отжимает эти комья рукой в воронку. Часто тамо отдает юноше обратно выжатую массу для повторного смачивания слюной или смачивает сухую массу водой, чтобы затем еще раз ее выжать. К фильтрату, представляющему серо-зеленоватую массу, приливают немного воды и потом дают постоять. ………

Напиток этот не особенно вкусен, о чем свидетельствуют и лица папуасов, проделывающих при питье различные гримасы, но он сильно опьяняет: достаточно маленькой рюмки, чтобы в полчаса сделать человека нетвердо стоящим на ногах».