Читать «Святая блудница или женщина покрытая драгоценностями» онлайн - страница 3

Миррина. Какой же голос говорит с ним ночью в пещере?

Первый человек. Мы не знаем. Мы думаем, что это голос его бога. Ибо ни разу еще не видали мы, чтобы какой-либо человек вошел в пещеру или вышел из нее.

―――――――

Миррина. Гонорий!

Гонорий(из пещеры). Кто звал Гонория?

Миррина. Приди сюда, Гонорий.

―――――――

— Моя горница благоухает миррой. В ней потолок из кедрового дерева, а стены обиты пурпуром. Из кедра же столбы у кровати, а кровать усыпана пурпуром, и ступени, идущие к ней, серебряные и натерты шафраном и миррой. Мои любовники украшают столбы моего дома гирляндами. Ночью они приходят ко мне в сопровождении флейтистов и арфистов. И приносят мне яблоки в дар, и на пороге моего виноградника пишут свое имя вином.

Из самых дальних стран света спешат ко мне мои возлюбленные. Цари земные приходят ко мне и несут мне дары.

Когда император Византии услыхал обо мне, он покинул свою порфировую опочивальню и велел на своих галерах поднять паруса. Рабы его не взяли с собой факелов, чтобы никто не узнал о его прибытии. Когда кипрский царь услыхал обо мне, он прислал ко мне послов. Два брата — цари ливийские принесли мне в дар янтари.

Я отняла у кесаря его любимца и сделала его своим товарищем игр. Его принесли ко мне на носилках. Он был бледен, Нарцисс, и тело его было слаще меда.

Сын префекта убил себя в честь мою, а тетрарх сицилийский приказал бичевать себя ради моей забавы, в присутствии моих рабов.

Царь Гиерополиса, жрец и разбойник, расстилает ковры на пути моем.

Иногда я сижу в цирке, а внизу, предо мною, борются гладиаторы. Однажды мой любовник-фракиец был пойман сетью. Я дала знак, чтобы его прикончили, и весь театр рукоплескал. Иногда я прохожу через гимназиум и смотрю, как молодые люди борются или состязаются в беге. Умащенные тела их блестят; головы их увенчаны ветвями ивы и мирта. Во время борьбы они притоптывают ногой о песок, а когда бегут, песок, как облачко, летит за ними. Тот, кому я улыбнусь, покидает своих товарищей и следует за мной. Иногда я спускаюсь к гавани и смотрю, как купцы выгружают свои корабли. У тех, кто прибыл из Тира, шелковые плащи и изумрудные серьги в ушах. У прибывших из Массилии плащи тонкой шерсти, а серьги медные. Завидев меня, они спешат на корму и зовут меня, но я не откликаюсь. Я иду в кабачки, где целыми днями лежат матросы, упиваясь черным вином и играя в кости, и сажусь возле них.

Принца я сделала своим рабом, а его раба, тирийца, — своим господином на протяжении целой луны.

Шутки ради я обручилась с ним и ввела его в дом свой. В доме у меня есть дивные вещи…

Волосы твои покрыты пылью пустыни, ноги в кровь изодраны терниями, тело покраснело от солнца. Пойдем со мной, Гонорий, и я одену тебя в шелковую тунику. Я умащу тело твое миррой и волосы твои благоуханным нардом. Я украшу тебя яхонтами и дам вкусить тебе меду. Любовь…

Гонорий. Нет иной любви, кроме любви к богу.

Миррина. Кто же он, чья любовь выше любви смертных?

Гонорий. Он — тот, кого ты видишь на кресте, Миррина. Он — сын божий, родившийся от девы. Трое царей-волхвов принесли ему дары, и пастухи, спавшие на холме, были разбужены небывалой яркости светом.