Читать «Белые Росы» онлайн - страница 27
Алексей Ануфриевич Дударев
И совал им кошку.
Аист сделал круг над пустым своим гнездом и опустился в него.
Над деревней висел багряный диск заходящего солнца.
На траве курили старики. Ходас рассказывал легенду:
— ...Тогда один из бояр и говорит: спалить надо это село! Потому как вороги нагрянут и будет нам от них предательство!
— А вороги-то какие тогда у нас были? — спросил кто-то.
— А бог их знает! — пожал плечами Ходас. — Их тут перебывало не дай боже!
— Немцы, конечно, — уверенно сказал Гастрит. — Кто же еще? А этот боярин — гад! Мы предателями — никогда!
— Вот... — продолжал Ходас. — Спалить, говорит, и никаких... Село-то на границе: они, говорит, ворогам дорогу к нашему княжеству показывать будут...
— Гад! — повторил Гастрит. — Мазепа какой-нибудь!..
— Помолчи ты! — одернули его.
— Князь подумал малость, а потом и говорит: нет! Меня эти люди не предадут... Потому, говорит, что в этом селе живут Белые Россы!
— Чего-о? Какие Россы?
Ходас улыбнулся снисходительно:
— Раньше-то всю нашу страну как звали?
— Ну, Россия... Дак а...
— Русь, — подсказал кто-то.
— Не Русь, а Рось, — поправил Ходас. — А людей звали россами.
— А-а-а... Вон как!
— Не деревню, значит, так прозвали, а людей... Предков, значит, наших белыми россами окрестили...
— А почему белыми? — запротестовал Гастрит. — Что, у нас тогда рыжих или лысых не было...
Ходас уточнил:
— Ну, белые — это значит чистые... Верные... Свои...
— Сам придумал! — категорически заявил Гастрит. — И князя приплел... Вон у нас луг широкий, а под осень на нем роса выпадает...
— И что? — спросил Ходас.
— И все! — заявил Гастрит. — Нечего историю искажать!
— Чудак ты, Тимоха! — грустно сказал Ходас.
— А я вот не верю!
— Ну и не верь на здоровье! Кто тебя заставляет?
— Кто заставляет? Ты заставляешь... Набрался и плетешь черт-те что... Стали поругиваться.
А народ плясал от души.
И наступила тихая ночь. Перед домом горели фонари. Большая белая луна сияла над городом и деревней.
Сидели на улице за столом отец с сыном. Блестела луна на чарках и пустых бутылках. Дремала гармошка на табуретке.
Подошел Гастрит, устало опустился на скамейку, а на стол поставил тарелку с остатками свадебного пиршества.
— Себе, что ли, набрал? — удивленно спросил Ходас.
— Тебе! — задиристо-пьяно выпалил Гастрит. — Валету! Слышишь, воет...
В темноте и вправду где-то несмело подвывала собака.
— На улицу просится, — вдруг погрустнел Гастрит, — теперь надо выводить... И не раз... Вот ведь, Федос... Васька! Вроде все хорошо. А в общем-то, пропади все пропадом! И теща, и Валет, и эти деликатесы!
Гастрит взял тарелку и огорченно ушел в ночь.
— Скажи мне, батя, — сонно вздохнул Васька, — как прожить, чтобы не притомиться? А?
— Пить меньше...
— Нет, ты скажи!
— Живи как живешь, набело. И все...
Из темноты к столу подошла Маруся. Тихо попросила:
— Вась, иди домой...
Васька обернулся:
— Сейчас!
— Ну, пожалуйста... — голос у Маруси задрожал.
— Сказано тебе, сейчас приду!
Маруся осталась стоять...
— Иди, — сухо повторил Васька. — И батьке тоже постели... Ему ночевать негде...
— Хорошо... — Маруся быстро ушла.
