Читать «Белые Росы» онлайн - страница 11

Там уже ползало несколько штук.

От речки, голый до пояса, с полотенцем на шее, идет Мишка Кисель. Курит. Остановился.

— Здоров, Василий!

Васька, держа в платке жужжащую пчелу, поднялся с колен и уставился на Киселя.

— Ну, чего глазами хлопаешь? — улыбнулся Кисель. — Вернулся. Как видишь...

— Все золото в Сибири собрал? — спросил Васька.

— На твою долю оставил...

— Мне некогда... Уборка в колхозе...

— Ну, работай...

Кисель прошел.

— Погоди, — сказал Васька.

Кисель подошел.

— Знаешь что... — предложил Васька. — Едь ты за бриллиантами, за серебром, еще за каким-нибудь добром... Только Марусю не трогай. Люблю я ее... Пожалей ты... нас...

— Я ее тоже люблю. Со школы...

— Тут не школа. Тут дочка у нас. Жили нормально, а ты как мозоль, как прыщик, как бельмо какое появился...

— Это я бельмо? — взвился Кисель. — Люблю я ее, понял? И она меня любит, понял?! Разуй глаза! И дочка... Это... Моя! Моя, моя Галюня!

Васька прижал носовой платок с пчелой к левой щеке Киселя. Тот дико взвыл, согнулся, закрутился на одном месте. Спокойный Васька смотрел на него. Кисель разогнулся.

— Ну, Чунчабарабанча! — прохрипел он, сжимая кулаки.

Васька пришел домой. Возбужденный. С «фонарем» под глазом.

— Что это с тобой? — спросила жена.

— Где Галюня? — волнуясь, спросил Васька.

Маруся кивнула на соседнюю комнату.

Васька вошел. Молча взял дочку на руки. Подошел к зеркалу.

— А что это у тебя, папуля? — спросила девочка.

— Пчелка укусила... — Васька показал мешочек с пчелами.

— Больно?

— Больно...

Галюня подула на глаз папули. Васька пристально рассматривал себя и дочку в зеркале, сравнивая детски губы, брови, нос со своими. Заметил на шее родинку.

— Ну-ка, покажь, покажь...

— Уй, щекотно! — заверещала Галюня.

Васька расстегнул ворот рубашки и стал искать родинку у себя на шее. И на­шел! Почти на том же месте! Засмеялся облегченно. Стал целовать дочку.

Из передней за ними наблюдала Маруся.

Васька отпустил Галюню и вышел из хаты.

Во двор пришел Васька. Ходас лежал на скамейке и постанывал. Злосчастный кирпич валялся в траве. От него шел пар.

— Принес? — спосил отец.

— Ага, — шмыгнул разбитым носом Васька.

— Давай пришпандоривай...

Васька, при помощи носового платка, достал из мешочка одну пчелу, посадил ее отцу на поясницу, чуть прижал.

— Ну как? — спросил у отца.

— Не кусает.

— Так у тебя кожа, как у слона... Тут и змея не прокусит.

— А ты разозли ее!

Васька поднял пчелу.

— А ну, кусайся! — и опять посадил.

— Ой, хорошо, — прокряхтел старый Ходас. — Давай другую...

И пока Васька одну за другой «пришпандоривал» к его пояснице пчел, старик чуть вздрагивал, сладко щурился и улыбался от удовольствия.

— Все?

— Все.

Старик медленно приподнялся, сел на скамейку, осторожно-осторожно пошевелил плечами.

— Совсем другое дело...

И вдруг его взгляд упал на Васькины «легкие телесные повреждения».

— Кто это тебя?

— Ай, — только махнул рукой Васька.

— Кисель, что ли?

Васька вытер тыльной стороной ладони сукровицу под носом, сказал воз­мущенно:

— Гад... Понимаешь, ну пускай уж про Марусю что-нибудь там такое, а то... Галюня, говорит, от него. Выдумал, ювелир несчастный... Да она на меня и похожа-то... Я не вытерпел...