Читать «Газета Завтра 250 (89 1998)» онлайн - страница 52

В общем, тоскую и печалюсь сугубо про себя, так как полагаю, что позволять лапать (или даже подсматривать) свою душу, свою сущность каким бы то ни было чужим, любознательным (возможно, даже благожелательным, любезным, понимающим, жалеющим) существам человеческого племени нельзя.

В этой слабости выставлять свое, наболевшее, израненное, потаенное есть какая-то нечистоплотность, какая-то патология, эксгибиционизм, мазохизм.

Безусловно, если текст выполнен не нарочно, не ради мелкой славы, тщеславия, в особенности талантливым пером (а Юрий Маркович слыл талантливым борзописцем), мне, читателю, лестно, что мне, моей нечистой лапе разрешают слазить в укромные, достаточно интимные области писательского организма.

Но слазивши, пошаривши там, пощупавши и уразумев, что ничего такого сверхпотаенного, сверхличностного добыть мне не удалось, я, возможно, и скажу себе под нос: нда-с, господин сочинитель, а я-то, дурень, думал… А там, в этой вашей писательской душе, во всем вашем интеллигентском ломании, такая элементарная проза и скука, даже кокетство - и то заимствованное.

…А все равно, выщучивая дневниковый жанр, я в глубине души этой зависти и не скрываю. Я все-таки завидую людям, обладающим даром сочинительским, имеющим храбрость и, безусловно, возможность опубликовать всяческие свои дурные и нравственные рефлексии.

Не мудро, не по-стариковски ерничаю над писательскими надрывами, а сам…

МНЕ ОТВРАТИТЕЛЬНО много лет. И возрасту своему вековечному я странным образом не радуюсь, не горжусь им, и тем более не выпячиваю. Напротив, стараюсь, по возможности, маскировать, не разглашать; не машу перед носом чиновника местной администрации паспортом, еще тем, дореформенным, выданным в дни древней коммунистической эры.

В конце века господа партократы успешно, талантливо, приспособленчески смимикрировали в новейшие посткоммунистические буржуа. Внуки и правнуки этих хамелеонистых человеколюбцев ныне составляют костяк местных и центральной континентальной Администрации.

Эти лощеные существа-господа все на виду, они хозяева этой зачумленной, раздробленной, поделенной между своими, русской необъятной местности.

Я почему впопад и невпопад вставляю коренное великодержавное слово “русский” - суть в том, что на слово это древнее (как и на все производные от него) наложен строжайший запрет, табу: не употреблять сей шовинистический имперский эпитет ни вслух, ни в письменном виде, ни еще абы как. За ослушание: казнь, с последующей реинкарнацией в биооболочках пресмыкающихся, болотных и тому подобных мерзких тварей.

Царевны-лягушки нынче хлопочут во множестве по болотам. Однако Иванов-дураков, Иванов-царевичей не отыскать в русской смрадной местности. Не надобны народу, ныне живущему в помрачении сверхсвободы, подобные волшебные сказочные герои.

Самое все же пакостное для меня - не племя человеческое, забывшее род свой и превращенное в стадо, видимо, через это скотское состояние человеческому роду - русскому люду - предначертано пройти, проползти до стойла с корытами утешной обильной поганой жратвы.