Читать «На восходе солнца (рассказ)» онлайн - страница 7

- А ну, - строго сказал Виктор Михайлович, - лезь сюда и рассказывай. Все рассказывай!

Тинка влезла, ей было не впервой, села на стул рядом с Виктором Михайловичем и рассказала ему все, что знала, от начала до конца.

Виктор Михайлович хмыкнул, усмехнулся.

- Робот, надо же придумать! Выпороть бы этого Володьку по стародавнему обычаю.

- Воображала, - охотно согласилась Тинка и осторожно спросила: - Так Алеша не робот? Он болен, да?

Виктор Михайлович покосился на Тинку.

- Нет, не болен, - он неопределенно пожал плечами. - Просто ему трудно, непривычно. Помочь ему нужно, Тинка.

- Я помогу, - уверенно сказала девочка. - А как?

Виктор Михайлович засмеялся, глядя в эти хорошо знакомые, совсем мамины глаза Тинки, в глубине которых даже сейчас теплился лукавый огонек. И вздохнул.

- Если бы я знал как, - грустно сказал он. - Это ты уж сама придумывай - как.

- Я придумаю, - убежденно сказала Тинка, - вы только расскажите.

- Что тебе рассказать?

- Про Алешу.

Разглядывая девочку, Виктор Михайлович задумчиво спросил:

- В кого ты такая уродилась?

- В маму, - сейчас же ответила Тинка, - будто не знаете!

Виктор Михайлович засмеялся и потрепал ее по волосам. Тинка недовольно дернула головой - она не любила нежностей.

- Ладно, - решил Виктор Михайлович, - я расскажу тебе про Алешу. Только учти, это большая и серьезная тайна. Не проболтаешься?

Тинка презрительно фыркнула, но Виктор Михайлович не удовлетворился этой демонстрацией и серьезно спросил:

- Слово?

- Слово!

- Понимаешь, Тинка. - Виктор Михайлович поискал нужные слова, не нашел их, отвел взгляд от требовательных глаз девочки и только спросил хмуро: Ты Нину, ну, свою маму, ждала?

Тинка молчала, глядя на него своими большущими, широко открытыми глазами.

- Вот и он ждет, Тинка, - тихо сказал Виктор Михайлович, глядя в темное окно, - только не маму, а отца.

Мир был невелик - звезды, корабль, отец и он сам, Алеша. Еще Алеша помнил мать, но больше по рассказам отца, чем по собственным впечатлениям. И если говорить честно, то большая стереофотография, висевшая в каюте, мало что говорила ему. Лишь иногда, заглядывая в глубину смеющихся глаз этой женщины, он испытывал щемящее чувство беспокойства. Откуда-то из глубины памяти всплывали, клубились и таяли забытые ощущения: запах ее волос, ловкие руки, мягкие губы и эти вот самые смеющиеся глаза. Долго раздумывать об этом было и некогда и страшно.

У Алеши была интересная, но очень тяжелая жизнь. Он все время учился, сколько помнил себя. Учился каждый день, по многу часов, учился всему, что знал и умел отец: готовить пищу, ремонтировать вышедшие из строя механизмы, убирать помещения, водить старбот и пользоваться скафандром, ухаживать за оранжереей, выполнять космонавигационные наблюдения, управлять ходом огромного звездного корабля. Добрая половина этих работ насквозь пронизана математикой. Отец вводил его в царство этой науки постепенно, осторожно применяясь к его детскому незрелому уму, но настойчиво, упрямо и даже фанатично. Добрый отец становился жестоким тираном, когда дело шло о решении основных задач космонавигации. И сколько слез было пролито Алешей тайком!