Читать «Медведев и развитие» онлайн - страница 67

Для того, чтобы встать на путь развития, нашей элите и всему обществу надо категорически разорвать с навязанным комплексом неполноценности. А также с теми, кто его исповедует. И разрыв должен быть не просто перерезанием пуповины. Разорвал – начинай интеллектуальную войну.

Я уже упоминал не отмененную до сих пор "Декларацию о порабощенных народах", сочиненную продвинутыми антикоммунистическими и антирусскими украинцами и возведенную в статус официальной американской доктрины. Как минимум, эта декларация должна быть отменена. Как минимум-миниморум, надо потребовать, чтобы ее отменили. И начать проводить необходимые действия. Отнюдь не обязательно в духе лобовой конфронтации. Ведь добились же, например, олимпиады в Сочи. И вовсе не за счет лобовой конфронтации, а иначе.

Но здесь ничего нельзя добиться без разбирательства в вопросе об этом самом порабощении. Народы-то были порабощены чем? Коммунизмом! Порабощены ли? Что значит "порабощены"? Наполеон тоже поработил народы? Или принес им свет Великой французской революции? Ах, это был не свет! Ну, тогда настоящий свет принесли, наверное, царь Александр и Меттерних? Чувствуете, какая может возникнуть путаница?

Я не хочу обсуждать конкретные технологии. Их не обсуждать надо, а осуществлять. Я привожу пример, рассматривая сам принцип, который намного важнее примера.

Но почему "или-или" (или пример – или принцип)? Пример как принцип. Единство общего и частного. Что из этого единства вытекает?

Принятие той Декларации сразу "поставило ребром" перед антикоммунистическими силами, считавшими себя выразителями своеобразно понимаемого русского интереса, вопрос об их собственных позициях. После принятия Декларации надо было признать, что никакого русского интереса, сколь угодно своеобразно понимаемого, тут уже быть не может. Своеобразный украинский или иной интерес – может быть. Русский – нет.

Русские – все скопом, без различий между коммунистами и антикоммунистами, – по этому "американскому вердикту" получили не какое-то, а просто нулевое место в будущем мире. И дальше перед всеми русскими антикоммунистами встал выбор: либо сотрудничать с теми силами, которые так ставят вопрос, либо, не приняв ни коммунизм, ни силы поддержки этой Декларации, доминировавшие на антикоммунистической сцене, оказаться меж двух огней. При этом было нельзя только декларативно осудить "Декларацию о порабощенных народах". Надо было – опять-таки, сущностно, – отмежеваться от всех, кто реализует этот замысел. Причем отмежеваться не виртуально, а реально. Не на словах, а на деле.

Этого не произошло. То есть, русские антикоммунисты не только не отмежевались от антирусского пафоса этой самой декларации, но и неявно признали допустимость и правомочность дробления народа и территории России через создание всяческих "казакий", "идель-уралов" и т. д. Тем самым стерлись сразу несколько граней, позволявших бороться за мобилизацию тех, кому дорого русское будущее.