Читать «Мистические лилии» онлайн - страница 28

Чистота безупречной девушки, чистота горностая, умирающего из страха, что люди прикоснутся к его белоснежной шкурке!

В момент, когда она умирала и священник принес причастие, она беспокоилась, сознавая, что ее головной убор снят и что ее волосы рассыпаны по подушке. Это снова принесло страдание чистоте идеальной монахини, как остаток слишком обнаженной телесности…

В последние минуты она нашла в себе силы поднести руку к вискам, где чувствовалась боль, точно желала отныне приколоть там убор и расправить, как следует, его крылья.

Затем она громко вскрикнула: "птичка! птичка!" — и как будто после стольких страданий эта птичка спустилась с лона Бога, — теперь такая легкая, — к ней на голову, чтобы остаться там вечно, подобно самому голубю Святого Духа!

Колокола

Колокол на верху церковной башни является голосом и жизнью Бегинажа.

Однако он стар и медлителен в своей изношенной одежде из стонущей бронзы. Но он показывает себя аккуратным, деятельным; он беспрестанно прорезывает воздух своим звоном, похожим на шум ключей, точно он закрывает двери от внешних звуков… Это сестра-привратница пространства. Она провожает Время в Вечность.

Для каждого часа, который уходит навсегда, колокол бросает вслед свой холодный звон, как бы священную воду в минуту отпущения грехов.

Точно периодический дождь, звон колокола окропляет спокойных бегинок даже в их рабочих комнатах.

С другой стороны, три раза в день звонит Angelus. Колокол в черной ризе издает серьезные звуки, за которыми следуют другие звуки, октавою выше.

Можно было бы подумать, что это какой-нибудь священник повторяет для себя обедню.

Бегинки крестятся, становятся на колени, точно колокол совершает церковную службу.

Таким образом каждый день, каждый час, каждую четверть часа колокол двигается, раскачивается, говорит, вторгается в уснувшую жизнь Бегинажа, оглашает его своими ударами, точно биением сердца общины. Какая поэтому чувствуется мучительная тревога, точно летаргия, кажущаяся смертью, когда в четверг на Страстной неделе колокол общины вдруг замолкает в одно время с его братьями — колоколами приходских церквей. Бегинаж тогда имеет вид Гроба Господня, куда бегинки, охваченные скорбью, стекаются, точно св. жены. Они теперь не имеют понятия ни о времени, ни о часе, так как церковный колокол, подобно Богу, почил, и опечаленные бегинки ждут, пока через три дня колокол, ставший неподвижным в гробнице Безмолвия, снова воскреснет!

1894