Читать «Западная Европа XI—XIII веков. Эпоха, быт, костюм» онлайн - страница 75

160. Копья, длинные мечи королевских воинов. С миниатюры X в.

161. Боевое облачение (кольчуга, кольчужные чулки и рукавицы, шлем с наносником) и вооружение (массивный щит, п ика, меч, боевой топор, меч с полукруглым набалдашником и крестовиной) рыцарей, осаждающих крепость. С миниатюры XII в.

162. Легкий щит с гербом, короткий меч в нарядных ножнах, легкий шлем знатного сеньора, изображенного в домашней обстановке за составлением письма. Миниатюра. XII в.

163. Атака ворот. Миниатюра. XII в.

Сельская община выступала хранителем не только аграрных традиций, но и крестьянских обычаев, празднеств и игр, иные из которых восходили к языческим, дохристианским временам и которые уже, может быть, в силу одного этого встречали осуждение церкви и феодальных властей. Крестьянские пляски были предметом особого возмущения богословов, хотя до некоторой степени им приходилось считаться с тем, что Ветхий завет упоминает с большой терпимостью о танцах Давида или некоторых других библейских героев. Поэтому Фома Аквинский даже готов был допустить, что пляски — здоровое физическое упражнение, однако духовная сторона крестьянских празднеств смущала его, как и других моралистов. С негодованием описывает Жак де Витри (1180—1244), французский историк и богослов, крестьянские пляски: в колокольчике, который несла женщина, руководившая танцем, чудится ему диавольский звон. Его младший современник Этьен Бурбон рассказывает, как французские крестьяне во время таких же игр скакали на деревянных лошадках: когда один из них попытался въехать на ней в церковь, "диавольская игрушка" вспыхнула и огонь охватил нечестивого всадника.

Церковь осуждала не только пляски, языческие по своему происхождению, но и иные формы крестьянского развлечения.

Английский монах XV века осуждает игру, которую "некоторые называют футболом" и которая состоит в том, что "молодежь передает большой мяч не по воздуху, а толкая его ногами по земле". Он называет футбол скверной и недостойной игрой, приводящей к увечьям и междоусобиям. Именно в крестьянском быту всего прочнее сохранялись архаичные, дохристианские верования и обычаи и сами христианские представления и мифы переосмыслялись и перекраивались на архаичный лад, получая новое содержание за счет фольклора, народных верований и социально-этических представлений. Деревенские священники звонили в церковные колокола, чтобы отогнать ураган, и обрызгивали местность святой водой в уверенности, что это обеспечит хорошую погоду. Церковное отлучение животных и гадов считалось эффективным средством. Языческие церемонии нередко сливались с обрядами церковных празднеств. Колдовские обряды пронизывали крестьянскую жизнь, причем к ним обращались женщины охотнее, чем мужчины. Бертольд Регенсбургский писал в середине XIII века: "Многие сельские жители попали бы на небеса, если бы только они не занимались колдовством". По его словам, у деревенских женщин есть приворотные средства, чтобы заполучить мужа, и средства, которые они принимают перед рождением ребенка, и вообще средства на все случаи жизни. "Бедные мужчины, — восклицает он, — чудо, что вы еще не лишены рассудка от всей той магии, которую применяют к вам женщины".