Читать «Западная Европа XI—XIII веков. Эпоха, быт, костюм» онлайн - страница 48

Лен после отколачивания головок с семенами подвергался мочке, назначение которой состояло в разъединении лубяных волоконец и в отделении их от древесинных частей. Потом его высушивали и мяли — первоначально деревянными колотушками. В XIV веке (по-видимому, в Голландии) была изобретена специальная мялица — деревянная рама с рукояткой, приподнимая и опуская которую выминали пучок льна, лежащий на раме. После чесания из льна приготовлялась пряжа примерно тем же способом, что и из шерсти, с той только разницей, что для прядения полотна на веретено надевалось более тяжелое (обычно каменное) пряслице.

Тканье распадалось на ряд операций. Сперва производилась размотка веретен, в результате которой образовывались мотки пряжи, или початки. Затем с початков определенное число нитей наматывалось на ткацкий навой, образуя основу ткани (так называемое основание). Наконец, челнок с утком проходил через основание нити, в результате чего и создавались ткани. Римляне знали лишь вертикальный ткацкий станок — такой, на котором навой с основой представлял собой вертикально поставленную раму. Не позднее XIII века в Европе появился горизонтальный ткацкий станок, где, наоборот, основа размещалась горизонтально. Это позволило применить механизм, действовавший с помощью педалей и поочередно поднимавший и опускавший навой с основой, что ускоряло прокидку челнока и, следовательно, всю работу ткача. Ткацкие станки были элементом обычного домашнего инвентаря, и хозяйка дома приготовляла не только пряжу, но и готовую ткань.

Производство тканей завершалось их отделкой. После удаления инородных частиц шерстяные ткани подвергали валянию с тем, чтобы нити сцепились крепче и сукно стало более плотным. Сперва ткань мочили в теплой воде с золой и человеческой мочой, топча ее при этом ногами, затем промывали, били палками и высушивали. Для валяния применялись (с XIII века, а может быть, и раньше) специальные механизмы — валяльные мельницы, приводимые в движение водой и состоявшие из двух тяжелых деревянных молотов, поочередно падавших на ткань. В результате валяния волокна сбивались в сплошную войлокообразную массу, а сукно усаживалось — становилось короче и уже. Хорошо свалянная ткань не должна была давать просветов между нитями утка и основы. Затем сукно ворсовали, придавая ему пушистость и приятную мягкость. Для этого поверхность ткани надирали острыми крючками, используя для ворсования так называемые ворсильные шишки — соцветия растения ворсянки с крепкими чешуйками. Их набивали на рамку с рукояткой. Ворсянку специально разводили в некоторых областях Европы. Так как ворс получался недостаточно ровным, сукно подвергали стрижке; стригальная работа осуществлялась в средние века большими ножницами. Наконец, ткань подвергали окраске.

Часть одежды шили дома, но уже в XI—XII веках существовали цехи портных, изготовлявших костюмы по заказу или на рынок. Принципы конструкции костюма — мужского и женского, знатных лиц и простонародья, мирян и духовенства — в раннее средневековье были одинаковы, и их отличали скорее качество материала и применение украшений, нежели формы кроя. Конечно, во время работы крестьянин, босой, в коротких брэ и камизе, отличался от священника или вооруженного рыцаря, но в домашнем быту рыцари, одетые в домотканые одежды, вряд ли выделялись среди своих зависимых людей. Нужно было время, чтобы половые и социальные градации отразились и были закреплены в одежде. В конце VII века римский папа еще осуждал только что рождавшийся обычай духовенства носить особые одеяния, а несколько раньше другой папа жаловался на те трудности, которые порождало отсутствие разницы между мужским и женским костюмом.