Читать «Колымская повесть» онлайн - страница 95

— Такого человека ни одно стойбище не примет. Все знают, нельзя такому с людьми жить. Потом, когда выгонят, все равно быстро умрет. В стойбище шаман от людей злых духов гоняет. А когда один — кто гонять будет? Вот и умрет…

К вечеру добрались до первых сопок. В этом месте у нас четыре дня тому назад была стоянка. Но ни оленей, ни даже их следов за весь переход не обнаружили. Правда, приключение в дороге все же было. На спуске к разлившемуся среди тундры озеру олени вдруг начали волноваться. Они то и дело оглядывались, тянули воздух, настораживали уши. Похоже, эти животные ведут себя, если рядом пасутся другие олени или недавно побывал крупный хищник — волк, медведь или росомаха. Мы остановили упряжки и принялись проверять зеленеющую вдоль озера полоску ольховника. Там, где кусты особенно густые, Элит наткнулся на разорванного рысями лосенка. Звери перехватили малышу горло, вытащили через рану язык, напились крови и ушли.

Почва вокруг каменистая и ничьих следов не видно, но в том, что хозяйничали рыси, не было никакого сомнения. Волки, прежде всего, съели бы внутренности, медведь снял шкуру, и часть съел, а часть закопал, росомахи разорвали на куски и тоже спрятали. Других, способных справиться с лосенком хищников, в этих краях не водится.

Чем в это время занималась лосиха — сказать трудно. Может, ее убили браконьеры, а может, уводила от беды второго лосенка? У них всегда так: лишь лосиха заметит хищников, одного лосенка оставляет на месте, а второго уводит.

Все случилось недавно, и можно было бы взять немного мяса на ужин, но Элит запротестовал. Здесь не принято есть убитых хищниками животных, пусть это будут даже домашние олени. Мол, звери очень обидятся на такой грабеж и обязательно отомстят пастуху.

Ночевать расположились на берегу небольшой горной речушки, что струится мимо покрытых зарослями кедрового стланика сопок. Поставили палатку, угостили оленей солью и отпустили пастись. Я советовал Элиту привязать к ним жерди-потаски, но он только хмыкнул: «Никуда не денутся. Ондаты всегда возле палатки любят пастись, пусть даже никто в ней не живет. Он на нее и внимания как будто не обращает, а волка или медведя учует, сразу прямо к палатке бежит».

После ужина Элит лег спать, а я отправился удить хариусов. Вырезал из молодой лиственницы удилище, привязал мормышку и за какой-то час натаскал полсумки.

…И вот так четыре дня подряд. Просыпаемся, когда солнце давно высушило росу, неторопливо завтракаем, собираем пряговых оленей и отправляемся дальше. В дороге Элит или молчит или рассказывает какую-нибудь историю из пастушьей жизни. Мое мнение об этих историях Элита не интересует. Не любопытны ему и мои приключения. Элит глубоко уверен, всякий, кто не пасет оленей, живет пустой, никчемной жизнью и ничего достойного внимания в ней не бывает.

Порой мне вдруг начинало казаться, что мы вообще не ищем никаких оленей. Элит не то, что не говорил на эту тему, но даже ни разу не свернул в сторону, проверить подозрительные следы или хотя бы осмотреть через бинокль окрестности. Не имею представления, вытаскивал ли он спрятанную в рюкзак оленью лопатку? Во всяком случае, я этого не вздел. Посмотреть со стороны — кочуют себе люди от одного стойбища к другому, и больше ничего их не интересует.