Читать «Колымская повесть» онлайн - страница 62

Как на грех, минувшим летом забитому только что оленю овод взбрызнул в ноздри свои личинки. В ту пору они были мелкие, как пыль, легко пробились к гортани и поселились в живом олене, словно у себя дома. К весне они достигли размеров небольшого желудя и причиняли хозяину немало беспокойства. Когда они, дождавшись весенних дней, выбираются наружу и падают на снег, многие оленеводы подбирают личинок и с аппетитом лакомятся. При этом они утверждают, что более сладкой еды вряд ли кому приходилось пробовать.

Мы уже напились чаю, и вдвоем с дедом Кямиевчей ремонтировали нарты, когда явился Толик, принес горсть шевелящихся личинок овода и предложил мне их съесть. Я, понятно, растерялся и не мог представить, как поступить: попытаться проглотить пару личинок или честно признаться, что это совсем не по мне. Стою, смотрю на шевелящихся в ладонях Толика жирных червяков и молчу. К счастью, пастух истолковал мое поведение по-своему, и несколько виновато произнес:

— Такие не правятся, да? Конечно, они еще не очень сладкие, вот когда у них глазки почернеют — тогда другое дело.

Я быстро нашелся и, стараясь выглядеть возмущенным, напустился на Толика:

— Так какого хрена ты суешь мне этих блондинов? Не знаешь, что ли, я же голубоглазых не ем!

Смеялись все. Даже Элит выдавил из себя подобие улыбки и покачал головой. Потом мы сварили личинок в чайнике и честно поделили. Мне досталось восемь штук. На вкус они напоминают куриные мозги, хотя, честно признаться, есть их страшновато…

Наконец, дед Кямиевча объявил, что олени хорошо успокоились, и их можно пересчитывать. У бригадира Коли замечательный японский счетчик. Стоит коснуться кнопки, как в окошке появляется новая цифра. В нашем же счетчике пружина до того тугая, что на второй сотне приходится менять руку. Но вообще-то любой счетчик — это настоящее богатство. Не нужно перекладывать спички из кармана в карман, вспоминать, возвратил ли лишнюю спичку, когда случайно вместо одной прихватил огрубевшими на морозе пальцами две. А ведь одна спичка это полсотни оленей. Ошибся пару раз, и можешь начинать сначала. Здесь же, стой себе у калитки да нажимай кнопку.

Для затравки взяли мешок комбикорма, прорезали в нем дырку и рассыпали комбикормовую дорожку от стада к калитке и дальше уже на другую сторону кораля. Одни олени пугаются возвышающегося перед ними забора, мечутся туда-сюда. Таким, понятно не до еды. Другие наоборот — предвкушая угощение, напередогонки устремились комбикормовой дорожкой. Скоро добрый десяток оленей хватает перемешанный со снегом комбикорм у самой изгороди, не обращая внимания на притаившихся рядом бригадира Колю и деда Кямиевчу.

Мы с Толиком сторожим крылья кораля, хотя это совершенно ни к чему. Снег в тайге метра полтора и желающих торить новую тропу найти трудно. Многим олень кажется самым бестолковым животным в мире. На самом деле, он далеко не глуп, к тому же, себе на уме. Пасешь его летом, он до того пугливый — не подпускает на сотню шагов. Чуть что — уносится, как от смертного врага, широко раскрыв глаза и задрав хвост. Но уже к вечеру, когда стихнет ветер, и комары тучей повиснут над стадом, куда вся его дикость подевается. Облепят костер так, что приходится переступать через оленьи спины…