Читать «Биография отца Бешеного» онлайн - страница 4

— В Москву многие приезжают и остаются здесь…

— Помолчи, побереги силы, тебе еще много чего сказать придется, а пока слушай дальше. Студентом МГУ ты был приглашен погостить в Восточную Германию, и там нелегально переходил границу, побывал в Западной Германии и вернулся назад в Восточную. Я правильно записал?

И вновь я был вынужден согласиться.

— А на последнем курсе тебя угораздило влюбиться в девушку из другой страны, ради которой ты оставил университет и, не защитив диплома, уехал к ней, прожил около двух лет за границей и приехал обратно в Москву… один, без нее…

— Так получилось…

— Вот-вот! Потом за полгода окончил ВГИК, сдав на «отлично» государственные экзамены. Кстати, ты знаешь, что был первым и последним в Советском Союзе студентом, которому разрешили закончить два факультета одного института? Я специально узнавал об этом в Министерстве высшего образования. Идем далее. — Писатель перевернул еще страницу. — Ты был первым и последним в Советском Союзе режиссером комбинированных съемок, и твоя зарплата на этой должности устанавливалась решением трех министерств… Ты был дважды судим советским судом: один раз загремел на два года, пострадав от предательства друга, второй раз — на шесть лет, рассказав правду об Афганистане и о реальной коррупции и преступности в Советском Союзе в своем первом романе о Савелии.

— Этим романом я предсказал собственную жизнь за колючей проволокой, — с горечью поморщился я. — Кстати, я был первым и последним в Советском Союзе человеком, которого прокурор просил осудить на пять лет, а судья вынес приговор — шесть лет.

— Вот видишь! — уцепился за этот факт моей биографии он. — Но, несмотря ни на какие пытки во время следствия, ты же не отказался от своих убеждений? Разве одно это не интересно твоему читателю? А сколько интересного ты можешь рассказать про жизнь за колючей проволокой! Кстати, я слышал, что ты однажды убил человека и даже не был привлечен даже к суду? Было такое?

— Было, — после паузы признался я.

— А ты все свое: неинтересно, неинтересно! — Он усмехнулся. — Побывал в Афганистане, не держал там в руках оружия, но получил предназначенную не тебе пулю и чудом остался в живых. И всего лишь за двадцать три дня… даже об этом можно написать целую книгу…

— Да, двадцать три дня, которых хватило мне на всю оставшуюся жизнь…

— Не сомневаюсь… Видишь, только эти, известные мне отдельные факты твоей биографии уже говорят о том, что книга может получиться. Единственное, что я могу тебе посоветовать: будь до конца правдивым и не выдумывай ничего такого, чего не было на самом деле…

После этого разговора у меня не осталось никаких отговорок, чтобы не писать книгу: я понял, что просто обязан это сделать…

Человеческая память весьма избирательна и имеет различные «степени защиты» от внешней среды: всем нам свойственно забывать неприятности, заставлять себя не думать о печальном. Такова наша природа. Думаю, потому и существует закон о невмешательстве в частную жизнь и даже статья в Уголовном кодексе, гласящая, что человек не обязан доносить на самого себя и не сообщать то, что может принести ему вред.