Читать «Грация и Абсолют» онлайн - страница 136
Игорь Гергенрёдер
Мама, бледная, с красными пятнами на лице, входила в комнату Алика, принимала успокоительное – демонстрировала, как дрожит рука со стаканом воды.
– Неужели не скажешь, что произошло? Ты меня в могилу вгоняешь! Отец тоже не спит, а у него на заводе такая напряжёнка!..
Алик психовала:
– Мамуся, тебе не из-за чего умирать. Но объяснять мне неприятно!
Наконец поняла: всё равно надо что-то придумать.
– Он устроил мне гнусную сцену ревности!
– Из-за кого?
– Из-за бывшего секретаря.
Мама вспомнила:
– А-аа... но ведь он женился где-то в деревне?
– Ну да – и позвонил мне оттуда по телефону: просто по-приятельски, там же глушь, тоска.
– Позвонил при муже? ты при нём говорила?
– Ну да...
– Какая же ты наивная дурочка!
В дверях стоял папа:
– Значит, он ревнивый? Я так и думал. Ничего страшного: перебесится – крепче привяжется. Ударит – дай сдачи. Он человек интеллигентный – полезет извиняться.
Мама встревоженно спросила:
– Но он тебя не бил?
– Нет. Грязно обзывал, отвратительно.
Мама понимающе кивнула:
– И ты его обзови, не стесняйся. Он уступит – и ты с ним помягче. На днях за тобой приедет.
– Я не вернусь! – воскликнула Алик.
– Хорошо, хорошо, – согласилась мама, убеждённая, что это тривиальная поза, – успокойся, засни.
На работе, где её окружали жгуче любопытные проницательные женщины, Алик не сумела сыграть беззаботность и благополучие и скоро почувствовала: принялись
Коллегам понравилось: хи-хи-хи, какой эмоциональный учёный! И что за выражения ему подвезло прочесть? Алик, скромно помедлив, поведала:
– Целую твои трогательные розочки.
– Хо-хо-хо, и всё?
– Сладко-сладко нежу незабудку...
Одни прыснули, кто-то, ликуя, зажмурился. Ай-да приятные излияния для старичка!..
Алик бросила пренебрежительно и рассерженно:
– Дурак написал!
Дэн спросил её наедине:
– Этот актёр?
– Угу – Данков.
90
Через день профессор прислал к родителям Алика шофёра. Тот не попросил позвать Алика (она уже возвратилась из Дома моделей), а вручил пакет маме:
– Велели вам передать.
– А сказали что?
– Ничё-о.
Мама промолвила со значением:
– Передайте ему: у меня в среду – день рождения. Мы все приглашаем Лонгина Антоновича.
В своей комнате вскочила с софы Алик – мама, услышав, поспешно закрыла за шофёром дверь и повернулась к подбежавшей дочери:
– Тебе от
– Зачем ты взяла?!
– А разве мы договаривались, что я не буду брать? – голос мамы стал ядовитым: – Если ты ушла, а он отсылает тебе твои вещи
Алик еле удерживала слёзы беспомощности и злость. Если бы она могла открыть матери, до чего оскорбили её в тот вечер! Её
Убежала к себе, а маменька унесла пакет на кухню, нашла сверху на вещах конверт с размашистой надписью: «Моей жене». Сняв крышку с закипавшего чайника, подержала конверт на пару, вскрыла, извлекла записку: «Тут твои любимые летние платья. Платья моего обожаемого, ненаглядного Алика, моей вдохновляющей грации. «Не хнычь, старик», – приказываю я себе (несколько букв тщательно зачёркнуты)… ты была ни с чем не сравнимо, блестяще хороша! Прости безмерно покорного. Жду! Твой Лонгин».