Читать «Пристальное прочтение Бродского. Сборник статей под ред. В.И. Козлова» онлайн - страница 26
Коллектив авторов
CT было написано русским поэтом, но только по-английски. Уже одно это обстоятельство, составляющее к стихотворению достаточно нестандартный фактологический фон, способно стимулировать желание некоего третьего лица (помимо автора и целевого англоязычного читателя) произвести перенос CT в русскую языковую систему в благородном стремлении просветить и порадовать русскоязычных читателей и почитателей Бродского, а заодно и восполнить образовавшуюся лакуну в творческой деятельности автора. Естественно, сказанное будет оставаться справедливым (да и разумным) до тех пор, пока не будет учтена воля самого Бродского, которая в нашем случае, кажется, угадывается без особых усилий (см. конец статьи).
Среди тех, кому предстоит воспринимать любой художественный текст не только «для удовольствия» («чтение стихов как хобби» и т. д.), но и по возможности предельно глубоко вникая в его скрытые, затемненные или попросту не явленные смыслы, одно из первых мест занимает фигура переводчика. Статус переводчика уникален уже потому, что он — тот «активный» субъект, которому в целом ряде случаев предстоит быть первым, чрезвычайно внимательным, вдумчивым (уже хотя бы по причине собственной профессиональной заинтересованности) реципиентом иноязычного текста. Роль переводчика будет во многом решающей не только в формировании результата его усилий по межъязыковому перевоплощению текста, но и при последующем восприятии этого текста иным этносом — тем, который он сам представляет.
Переводческий опыт полезен и удобен еще и в том важном смысле, что в переводном тексте зафиксирована интерпретационная концепция его создателя, если рассматривать новый текст с позиций герменевтической модели перевода[18]. Значимость фигуры переводчика осознается в том, что он вправе претендовать, наряду с автором оригинала, на статус «второго творца» результирующего художественного высказывания[19].
Итак, приведем здесь текст, которым мы располагаем: это то же CT в переложении на русский язык Льва Долгопольского[20].
КАФЕ «ТРИЕСТ», САН-ФРАНЦИСКО
На этот угол Грант и Вальехо
я вернулся, как будто эхо —
к губам, которые снова
предпочтут поцелую слово.
Здесь ничто не меняют годы.
Ни мебели, ни погоды.
И, похоже, любой предмет
матереет, пока вас нет.
Я наблюдаю, застыв на месте,
в туманных окнах — движенья, жесты,
надутых барахтающихся лещей
в теплом аквариуме. Но вообще,
река, к истоку текущая,
делается слезой, а сущее —
воспоминаньем; его ж
разве кончиком пальцев прижмешь,
как хвостик ящерки юркой,
промелькнувшей в пустыне жаркой,
чей обычный идефикс —
обратить проезжего в сфинкс.
Твоя загадка, мой рыжик!
Лиловая юбка, лодыжек
хрупкость! Твой слух, на диво
воспринимающий «read» как «dear».
