Читать «Рассказы о путешествиях» онлайн - страница 9

- Как-то не получилось, - говорит она мне и пожимает плечами.

Мы сидим на зимней севастопольской набережной, не холодно, градусов 10-12 тепла, снега в городе нет, в десяти метрах от нас - море; мы с женой сняли у нее квартиру на февраль, она помешивает ложечкой быстро остывающий кофе и гладит свою собаку - левретку со смешной кличкой Шанелька.

- Это не простая собака, - говорит она, - она родственница собаки вашего Сорокина. Читал его? Я киваю и вспоминаю, что, кажется, я даже видел фотографии писателя с собакой.

- Мой старый любовник был с ним знаком, - говорит она и неловко улыбается, - вот так. Они вместе учились, кажется.

Эту историю я слышал уже не один раз. Эта севастопольская девочка была влюблена, точнее, любила одного местного художника, художник был женат и тоже, скорее всего, любил ее поначалу, любовь продолжалась лет пять, потом они с женой уехали ненадолго в Москву, как он говорил, - раскрутиться, потом он там остался, видимо, раскрутка удалась. Она страдала, сердилась, пыталась ему изменять, потом, через пару лет, он вернулся, и у них была вторая серия - четыре года, и она уже была почти уверена, что он уйдет от жены, они же практически вместе жили! Но в конце этой второй серии - он ушел не от жены, а от нее, ха-ха-ха. - Она невесело смеется и закуривает. - Когда это случилось, - говорит она, - я плакала неделю, не переставая. Не могла спать, не могла есть, реально хотелось покончить с собой. Меня отчасти спасла Чуча, - она показывает на левретку, - ее надо было кормить и выгуливать, собака-то из-за чего должна страдать? Ну и море, - она смотрит на море, на бухту, - прогулки, купания, не зря же их нервнобольным прописывают. - Она опять смеется.

Я допиваю свой кофе.

- Десять лет я с ним возилась, - она искоса смотрит на меня, чтобы понять мою реакцию, - ты, наверное, меня не уважаешь, считаешь дурой, старой дурой, да?

У нее хорошая квартира в дореволюционном доме с видом на бухту и дом культуры моряков с огромной рекламой телефонной компании “Kiевстар” на крыше, большой балкон, где можно поставить пластмассовый столик и стулья и пить кофе, когда тепло, в доме евроремонт, водонагреватель, она неплохо устроена по крымским меркам, летом она этот дом сдает, зимой и весной немножко шьет, для своих, вот только она совсем одна, вот что…

- Деньги кончаются к марту, но вот появился ты, - она смеется.

Море плещет в набережную, чайки, как голуби, скачут у соседних столиков, одна из них смотрит на нас холодным глазом, морские паромы с народом, будто автобусы или маршрутки, отправляются через бухту в Балаклаву. Я расстегиваю куртку - мне жарко, смотрю на зеленую траву и белые маргаритки на ближайшем газоне и в очередной раз с восторгом думаю, что в Москве сейчас минус 15.

- Я не считаю, - говорю я, - и дотрагиваюсь до ее руки. - Такое у многих бывало. У меня было.

Она недоверчиво смотрит на меня и усмехается: