Читать «Дневник комиссара» онлайн - страница 23

Медведев срочно вызвал к себе капитана Небылова и лейтенанта Цароева и дал им задание пойти в разведку.

— В случае необходимости примите на себя первый удар, — сказал он, — и доложите обстановку.

Небылов и Цароев с группой ушли. Прошло минут сорок. Наконец, разведчики вернулись и сообщили следующее.

«Вражеской артиллерией» оказались восьми- и десятилетние ребятишки из соседней деревни. Они нашли в лесу поврежденный танк, орудие которого было в полной исправности, и начали стрелять из него. Снарядов было много, и обстрел продолжался целый час, пока его не прекратили наши разведчики. Правда, во избежание неприятностей малолетние канониры отворачивали головки снарядов, поэтому разрывов не было. Вообще, надо сказать, во время нашего продвижения по лесам часто приходилось слышать где-то вдали, а иногда и совсем близко ружейную и пулеметную стрельбу. Иногда это были гитлеровцы или полицейские, но сплошь и рядом стреляли ребята из ружей, пулеметов и винтовок. Ведь в лесах после прошедших боев оставалось много исправной техники, как фашистской, так и нашей. Стояли танкетки, зенитные и простые пулеметы, валялось много патронов. Нам удалось собрать тысяч двенадцать патронов, что значительно пополнило наш арсенал.

Здесь придется сделать небольшое отступление. В чем мы всегда нуждались, это во взрывчатых материалах. Одним из основных источников были минные поля. Мы находили их и с риском для жизни, так как никто из нас почти не знал саперного дела, извлекали взрывчатку из мин.

Однажды мы узнали, что в одном из населенных пунктов находится гитлеровский склад аммонала. Взрывчатку удалось доставить, но, к сожалению, аммонал оказался слежавшимся и сырым. Сушить его в лесу было негде. И вот пришлось каждый кусочек аммонала — а его привезли около двухсот килограммов — разминать руками, потом раскладывать на плащ-палатках и сушить над кострами. Толком никто не знал, взрывается ли аммонал от огня или нет, поэтому мы страшно рисковали. Аммонал не взрывался, но от него шел такой удушливый запах, что многие отравились, а у тех, кто разрыхлял порошок, распухали руки. Только через несколько суток люди почувствовали себя окончательно здоровыми, но еще долго по желтым, как в перчатках, рукам узнавали «сушильщиков аммонала». Потом, что было особенно приятно, мы взрывали фашистские эшелоны их же собственным аммоналом.

Больше никаких особых происшествий за последние дни не произошло. Латушкин угостил всех лепешками своей выпечки: тонкие, плоские, из ржаной и овсяной муки с отрубями. Все ели и похваливали, а потом долго вынимали из зубов солому. Наш радист Анатолий Шмаринов сидел за рацией, пытаясь связаться с фронтом. Он сосредоточенно хмурил брови, передвигал рычажки, чутко прислушивался. Сквозь шум, писк и другие помехи он старался поймать знакомые позывные. На этот раз ему не удалось, и Анатолий мрачнее тучи отошел от рации.