Читать «Завещание Гранда» онлайн - страница 45

Итак, спасибо тебе за работу. Я и не мог подозревать, что явится некий Гвидон Коваленко, настолько искусный в конъектуре. Что он прочтет мои закорючки и даже реконструирует текст. Совсем уж не мог предположить, что названный мною Гвидон Коваленко будет настолько предприимчив, что сделает из бумажек книгу. Я тронут, я говорю: спасибо — тебе и любимой нами Сабине.

Засим я задам тебе вопрос, и не сочти его неблагодарностью. Стоил ли этот славный томик ваших богатырских усилий? Изданная книга утрачивает бульшую часть своей привлекательности, ибо утрачивает тайну.

Насколько бедней напечатанный текст этих моих дикарских каракуль, которые, кроме тебя, сынок, не смог бы прочесть никто на свете. Ты убедишься в этом так скоро! Стоит лишь книге занять свое место в саркофаге библиотеки среди миллионов, подобных ей.

Да, да — подобных! Только поставь ее рядом с теми, что пылятся на полке — она уравняется с ними судьбой. На это уйдет меньше минуты.

Смысл сотворения книги таится в процессе, и только в нем! Итог или результат, как хочешь, оскорбителен своей ограниченностью и унизителен беззащитностью. Любой переросток и недоумок, вроде почтенного Полуактова, быстро теряющий терпение из-за дурной работы желудка, печени, половой системы, не говоря о врожденной тупости, воспримет твой труд как личный вызов, щелчок по носу, пинок в его задницу, как плюху по скопческим щекам. Конечно, он будет глодать твой труд, как гложет случайную кость дворняга — с ожесточением и упоением.

Многоуровневое сознание — это немалая роскошь, сынок, оно почти никогда не востребовано. Поэтому книга должна оставаться на восхитительном уровне замысла, по сути дела — недовоплощенной. Бывалый римский трибун говорил, что настоящего читателя надобно взвешивать, а не подсчитывать. Если однажды такой попадется, он договорит за тебя.

Да, книги — вздор, кто помнит книги? Одною больше, одною меньше — разница не так велика. Но этот письменный стол волшебен. И с ним ничто не может сравниться. Надеюсь, что, причастившись к нему, ты в этом наконец убедился.

Конечно, заглядывая в итог, искать удачу — пустое дело. Но это — условие игры. Карлейль в свое время вздохнул — несчастье каждого человека таится в том, что он не способен похоронить себя в конечном. Что ж, этот вздох был справедлив. Так мы устроены, Кавальканти. Наше богатое воображение не может представить себе этот мир не освещенным нашим присутствием.

Бывает, не помогает и юмор. Не устоял даже Марк Твен. В его бумагах рылись не меньше, чем ты — в моих, наткнулись на запись: „Том Сойер вернулся в родной свой город. Встретился со стариком Геком Финном. Обоим жизнь не удалась“. Вспомнил свою любимую фразочку? Но здесь она — не уловка, не шутка. Старик Марк Твен перестал шутить, хотя и был победителем в жизни.

Возможно, он слишком хотел победить. Все мы — избранники и неудачники — приходим к одному и тому же. Однако — в свой срок. Не торопи его. Успеется. Просто прими эту данность. Принять, понять и уже не дергаться — это и есть завет поколений. Не дергаться! Это главный закон. Ибо доказать — невозможно.