Читать «Дань псам» онлайн - страница 4

Капюшон сказал: — Зловещее? Думаю, оно именно таково. Это, Темный Трон, своего рода некрополь. Селение отставников. Вневременное и одновременно бесполезное. Такие места, — добавил он, — встречаются везде.

— Говори за себя, — сказал Темный Трон. — Поглядите на нас. Выжидаем. Выжидаем. О, если бы я был человеком, жадным до славы и богатства! — Он внезапно хихикнул: — Если бы любой из нас был!

Тут Гончие подбежали к нему, ощетинились. Они не сводили глаз с чего-то, появившегося в конце улицы. — Еще один, — прошептал жрец. — Еще один, последний.

— Все это случится снова? — спросила женщина. Ее вдруг пронизал холодный страх. «Кто-то идет. О боги, кто-то идет». — Завтра? Скажи!

— Думаю, что нет, — не сразу ответил жрец. Он наконец оторвал взгляд от пыльного трупа собаки. — Нет, повторил он. — Думаю, нет.

Нефритовый дождь застучал по холмам, словно стрелы десяти тысяч битв. По улице разнесся скрип тележных колес.

Она повернулась к источнику звука. — О! — сказала она с внезапным облегчением, — вот и мой экипаж.

* * *

Когда-то он был колдуном из Крепи, которого отчаяние довело до предательства. Но Аномандера Рейка не интересовало отчаяние, как и любая другая причина, которую Дич и его приятели могли бы предоставить в оправдание. Предавших Сына Тьмы поцеловал Драгнипур… теперь среди надрывающихся в бесконечном сумраке можно встретить людей со знакомыми лицами, можно взглянуть в понимающие глаза. Но что он сумеет прочитать в них? То же, что они могут увидеть в его глазах.

Отчаяние не помогает.

Случайные, редкие мысли, такие же нежеланные, как и все прочие мысли. Они дразнили его видимостью свободы — ведь мысли могут летать туда и сюда, возможно, подниматься к чуждым небесам, вплетаясь в потоки теплого, веселого как смех ветра. Вот только самому Дичу не сбежать, даже не закрыть глаза на видимое вокруг. Маслянистая грязь, острые черные камни, проткнувшие подошвы гнилых сапог; ужасно промозглый воздух, стянувший кожу, покрывший ее пленкой — словно сам этот мир болен лихорадкой и истекает потом. Слабые крики — на слух Дича, они как будто доносятся издалека; ближе и громче — скрип массивного механизма из дерева и бронзы, тупой лязг цепей.

Вперед и вперед, но шторм сзади все приближается, туча громоздится над тучей, стальные и серебристые шкворни пронизывают их сверху донизу. На пленников начал сыпаться пепел — сейчас он валится без перерывов, холодный словно снег, но не тающий. Хлопья смешиваются с грязью, так что кажется — они шагают по полям шлака и мусора.

Дич не отличался хрупкостью и слабостью, хотя и был колдуном. В прошлой жизни его грубое лицо вызывало ассоциации скорее с вором или ночным налетчиком. Да, его черты были тяжелыми, угловатыми, почти звероподобными. Он силач — но здесь, на цепи Бремени, это не дает преимуществ. Только не в темной душе Драгнипура.

Тяжесть была необоримой — и все же он боролся. Путь казался бесконечным, он вопиял голосами безумия, и все же Дич держался за душевное здоровье, как утопающий держится за веревку. Он тащится вперед, шаг за шагом. Железные кандалы стерли ноги до крови. Боли не видно конца. Завязшие в грязи фигуры шевелятся по сторонам; за ними в сумраке смутно видны другие, бесчисленные другие.