Читать «Метелица» онлайн - страница 99

— Зачалось…

И сразу в глазах у Антипа Никаноровича словно прояснилось: на первый план выступили поваленные плетни и заборы, пепелища сгоревших хат, обугленные деревья, незасыпанная траншея, прорезающая насквозь метелицкие сады, еще не стертые дождями зубчатые следы гусениц танка. Сельчане копошились в своих садах, готовя временное жилье, пестрели бабьи платки, поднимались дымки костров — еду готовили прямо на улице.

Прибежали Артемка и Максимка, повертелись у бани и полезли в траншею. Антип Никанорович шугнул их оттуда, хлопцы потоптались без дела и вздумали забраться на яблоню.

— Неча голье ломать! — прикрикнул на них Антип Никанорович и решил дать им дело, зная, что его окрики этих обормотов не успокоят. — Эй, помощнички, давай-ка щепу — под навес!

Хлопцы обрадовались такому заданию и принялись собирать щепу.

— Захар не появлялся? — спросил Савелий, поглядывая на Максимку.

— Не, сгинул где-то. Вот малец остался сиротой. Чахлый он, ништо не помогает.

— Сгинул, говоришь? Не думаю, — сказал Савелий хмуро. — После победы все объявятся, вся сволота! Вот только… — Он умолк, задумался на минуту. — Слушай, батя, об этом знает Яков и я. На второй версте по лесному шляху, где начинается орешник, есть небольшая поляна. Там, под березой, похоронена Розалия Семеновна, учительница. Где лежит Григорий, ты знаешь. Так вот, последняя воля Маковского: похоронить их рядом.

— Ты на што это мне говоришь? — насторожился Антип Никанорович.

— Война… Всяк может обернуться.

— Глупство! — выдохнул сердито Антип Никанорович. — И в голове держать не моги! Гибнет тот, хто думает о смерти, уразумел? — И добавил уже спокойнее: — Сам сделаешь. Вот возвернешься и исполнишь волю покойного.

— Значит, ты понял? — продолжал Савелий.

Антип Никанорович засопел, задвигался, начал вставать.

— Э-э, давай-ка лучше робить! А энто ты выкинь из головы. Попомни мое слово: не думай о смерти — и все будет ладно.

— Да я так, на всякий случай, — оправдался Савелий и улыбнулся. — Конечно же сам схороню. Вместе схороним, всей Метелицей.

3

Гомель немцы удерживали долго и упорно. Целый месяц сельчане прислушивались к отдаленному гулу канонады, по вечерам видели красное, полыхающее зарницами небо в стороне города и тяжко вздыхали. Пока Гомель в чужих руках, они не могли считать себя свободными. Слишком близкая и тесная связь у Метелицы с городом: у одних там дети, у других сватья, зятья, снохи… Наконец 26 ноября наши войска вышибли немца из Гомеля, фронт откатился на запад.

Через неделю вернулись бабы и мужики, угнанные немцем при отступлении. Все изможденные, понурые, непохожие на себя.

— Чего ради оставались, и доси не уразумею, — говорил дед Евдоким. — Энто ж, как подались вы в лес, назавтра поутру пришла ихняя команда, повыгоняли нас из хат и поперли по шляху. Господи свет, чего там было! Ровно скотину гнали, а куда, и сам не ведаю. Попервое — к Гомелю, а там — у свет белый… Тыщи народу, старых и малых. Нагляделся перед смертью, не приведи господь! Кабы наши не догнали — все бы скопытились. Слава те, ослобонили!