Читать «Метелица» онлайн - страница 44
Анатолий Борисович Данильченко
— Господин комендант дает вам пять минут подумать. Выдайте партизан, и вас отпустят.
Бабы засуетились, заговорили громче. От этих разговоров Ксюше стало страшно. Она слышала недовольные голоса, замечала косые взгляды и не знала, что же делать. Назови бабы любое имя, и немцы не станут разбираться — тут же расстреляют. Не столько им нужны партизаны, сколько хотят запугать сельчан. Дед правильно сказал: «Стращают».
— Из-за одного кого-то всем гибнуть? — говорили бабы.
— Нехай сам выйдет!
— А Любка старостова — что ж?
— Никто не знает, где она. Поклеп на человека.
— Потому — староста! Поклеп…
— Акромя Любки есть…
— А если не? Зазря гибнуть человеку?
— А нашим мужикам не зазря? А детям-школятам не зазря?
Всяк говорили бабы, но имени никто не называл. Ксюша стояла ни живая ни мертвая — боялась, что кто-нибудь назовет Тимофея. Не по злобе — Тимофея уважали в деревне, а чтобы обезопасить себя или своего мужа, или подростка-сына, которого отвели вместе с мужиками. Немцам закон не писан, могут и детей порешить. Леньку Кондратовича уже расстреляли. Господи, пронеси!
— Герр паночек! — Гаврилка выступил вперед. — В нашей деревне нету партизан. Это — прохожие какие-то. Партизан мы и близко не подпускаем. Во те крест, герр паночек!
Видать, почуял Гаврилка, что бабы назовут его Любу. А чем староста докажет, что его дочка не в партизанах? И хотя ушла она еще до прихода немцев, но он — староста, с него двойной спрос.
— Nicht wahr? — сказал комендант. — Lasst die Frau kommen.
— Кто из вас Наталья Левакова? — спросил переводчик. — Выйди сюда!
— Господи! — охнула Ксюша и схватила Наталью за руку. — Чего они?
Наталья перепуганно пожала плечами и продолжала стоять, не веря, что вызывают именно ее.
— Наталья Левакова! — повторил переводчик громче.
— Меня, — прошептала Наталья, поглядела на Ксюшу жалобно, будто ища защиты, и вышла из толпы.
Сельчане притихли.
— Где твой мужчина? — спросил штатский.
— Не знаю, паночки, — ответила Наталья дрожащим голосом. — Не знаю…
— Не так давно он был в деревне. Куда ушел, к партизанам?
— Не знаю, — повторила Наталья растерянно.
Комендант сказал что-то солдату, тот достал из коляски мотоцикла лопату с короткой ручкой и подал Наталье.
— Grabe! — сказал Штубе.
— Копай, копай! — пояснил переводчик. — Вот там, у забора.
Наталья подошла к забору и начала копать. Видно было, как лопата дрожит в ее руках. Она нажимала на лопату ногой, но не хватало сил вдавить ее в землю. Не копала Наталья — ковырялась беспомощно, загребая песок. Ветер подхватывал пыль, густыми клубами кидал ей в лицо и относил в сторону. Наталья чихала, опять сгибалась над лопатой, не попадала ногой и падала, зарываясь лицом в землю. Теперь ее лицо было не бледным, а серым, как земля. Солдат стоял рядом, поднимал Наталью, ставил на ноги и заставлял копать.
— Где твой мужчина? — спрашивал переводчик.
— Не знаю, — лепетала Наталья, бессмысленно озираясь.
— Grabe! — говорил комендант спокойным голосом.
И Наталья бралась за лопату.
По деревне разносилось редкое мычание недоеных коров. Мычали они протяжно, долго, с надсадным хрипом, призывая своих хозяек. Вслед им заливались громким лаем собаки. Солнце уже встало высоко в небе, а день как будто и не начинался. Бабы в толпе не шептались, только глядели оторопело на Наталью да прижимали к груди шершавые ладони.