Читать «Метелица» онлайн - страница 311
Анатолий Борисович Данильченко
Оглядев прилавки с разложенными товарами, он вышел на улицу, направился к следующему магазину, потолкался там и, не вспомнив, что же ему велела купить Степанида, сплюнул в сердцах, зашагал к базару.
Заводская машина уже стояла в тени тополя.
— Давно ждешь? — спросил он Николу.
— Минут пять.
— Угу, так… Поехали, значит.
Никола нажал на стартер, пожужжал динамой, но машина не завелась, и он, чертыхнувшись скорее по привычке, поскольку заводил из кабины раз на десятый, выскочил с полуметровой рукояткой.
— Онисим Ефимович, — попросил уже от передка, — подкачайте газком.
— Вечно у тебя… — проворчал Челышев тоже по привычке и протянул ногу к нужной педали.
Никола крутнул два-три раза, запустил наконец мотор, прыгнул на сиденье, и они тронулись с места, свернули на пыльную дорогу боковой узенькой улочки. Строения Ново-Белицы кончались метрах в семистах за базаром — езды всего ничего, и в голове у Челышева за это время не успело проясниться, он только чувствовал, что едет не в ту сторону, делает не то, вернее, ничего не делает, не предпринимает. Но когда они пересекли железнодорожные пути и стали выезжать на сосновский шлях, он вдруг спохватился:
— Стой!
Шофер остановил машину и вопросительно взглянул на своего директора.
— Поворачивай, — приказал Челышев.
— Забыли чего в райкоме?
— Нечего там забывать. Поворачивай.
Никола, привыкший к резким переменам в челышевских решениях, безропотно развернул машину.
— А куда поедем?
— В Гомель.
— В Го-омель?
— Ты что, оглох? — взорвался Челышев. — В Гомель! Давай рули.
Он понимал недоумение шофера — машина была загружена хлебом, его ждала Маруся Палагина, ждали все в Сосновке. После обеда бабы, как обычно, соберутся у магазина…
«Невелики бары, понимаешь! К вечеру вернемся, — подумал он с неприязнью и пробудившейся вдруг злостью к тем, поджидающим свежий хлеб. — Языкастыми стали, вот пускай и почешут…»
Челышев еще не решил, куда именно в Гомель, к кому ехать, знал только, что ехать надо. И как это он так быстро поддался Кравчуку, этому выскочке? А ведь поддался, сник в последний момент. Ну нет, шалишь, секретарь, Челышев и не таким рога обламывал. Его знают и помнят заслуги — трудовые и революционные. И революционные, черт возьми! Это не красивое словцо, это его кровное и святое. Заводчане не случайно прозвали Каторжанином.
Но куда ехать, в управление? Однако оно никакого влияния на райком не окажет, да и управляющий не тот человек, чтобы осмелиться на конфликт. У того нос по ветру. А ветер нынче повернулся, дует наперекор, в лицо Челышеву, засыпая ему глаза колким песком. Нет, в управлении делать нечего, надо прямо в обком. В обком, и никуда больше. Кравчук — либерал, это ясно, с этим и ехать.
Челышев принял решение — и на душе у него полегчало. Теперь есть, по крайней мере, какая-то определенность, есть цель. Вот что главное — цель есть. А с ней все проще и яснее. Цель — это единственное, ради чего стоит действовать. Да и жить, в конечном счете.