Читать «Метелица» онлайн - страница 21
Анатолий Борисович Данильченко
6
Тонкой искристой изморозью покрылись деревья, поля и огороды. Лунным светом отливала поникшая, пригорбленная трава, рогатины плетней, узкая стежка на задах деревенских дворов. Слабой коркой схватило сырую землю, лужи подернулись серебристой пленкой льда. Под ногами корка мягко проседала, и густая грязь обволакивала худые сапоги. С каждым шагом грязь гулко чавкала, и Савелий Корташов прислушивался, не потревожил ли собак. Он вглядывался в землю, стараясь идти по сухому, но таких мест почти не было. Накануне прошли затяжные дожди, и отыскать твердую стежку на Лысом холме было невозможно.
Вот уже скоро месяц, как бродил Савелий по родной земле и нигде не находил пристанища. Пробирался он через леса, как загнанный волк, на животе переползал поля, топтался в болотах, но куда ни совался — везде немцы.
Было их, окруженцев, тридцать человек, отрезанных от своей части, из окружения прорвалось семеро. Всемером начали пробиваться на восток. А теперь осталось трое. Один заболел в самом начале пути и умер, когда они девять дней не могли выбраться из болота, окруженные немцами, двое погибли при первой попытке перейти линию фронта, четвертый, молоденький лейтенант — при второй. Прорваться к своим было невозможно, и они решили отыскать партизан. По дороге столкнулись еще с двумя окруженцами, чуть было не перестреляли друг друга, пока не признали своих. Белорусские леса находились рядом, и Савелий повел всех к Метелице. Не может такого быть, чтобы дед Антип не знал дорожки к партизанам.
И вот Савелий у своего дома, четверо товарищей его остались в лесу, поджидают командира, сержанта Корташова.
Савелий перемахнул через плетень и очутился в саду. Присел, перевел дыхание, прислушался. Крадучись от яблони к яблоне, сторожко пошел к хате, стараясь как можно тише ступать по меже, чтобы не вспугнуть собаку.
Только у самого двора Валет почуял человека и залился перекатистым лаем.
— Валет, Валет, — зашептал Савелий. — Тише, Валет.
Валет подбежал к Савелию, признал хозяина и завертелся у ног, радостно взвизгивая.
— Признал, шельма, — шептал Савелий. — Тише, Валет, тише.
Он теребил холку собаки и чувствовал, как дышать становится все трудней и трудней. Там, за бревенчатыми стенами хаты, укутавшись стеганым одеялом, спит его жена Ксюша, лепечет по-детски что-то во сне сын Артемка, в трехстене похрапывает дед Антип, а он, Савелий, вздремнет эту ночь, попрячется день за ширмой и в такое же время, в такую же ночь уйдет обратно в лес.
Не успел он корябнуть о стекло, за окном показалось лицо деда. Видать, не спал еще или проснулся от лая собаки. Лунный свет бил ему в глаза, и дед щурился, вглядываясь во двор. Савелий помахал рукой и указал на крыльцо. Дед Антип быстро закивал и исчез в глубине хаты.
Скрипнула внутренняя дверь, и послышался дедов голос:
— Хто там?
— Это я, батя. Открывай, — отозвался Савелий.