Читать «Козырной день» онлайн - страница 8

– У вас есть перчатки? – неожиданно спросила Галина Анатольевна.

– Есть… А что?

– Где они?

– Дома…

– Какие у вас перчатки?

– Обыкновенные. Кожаные.

Но с окончательными выводами Засыпкина решила не торопиться, тем более, что в квартире Жигунова предстоял обыск.

– Михаил Александрович, вы знаете, что произошло в доме отца?

– Да уж знаю… Рассказали люди добрые.

– Какие у вас были отношения с отцом?

– Нормальные. Хорошие отношения, – неуверенно добавил Жигунов, вспомнив, видимо, поговорку, что о мертвых говорят или хорошее или ничего. – Были хорошие.

– Почему же вы не жили вместе? Отец сдавал полдома чужим людям, а вы, родной сын, живете на стороне… Почему?

– Так уж получилось. К родителям лучше ходить в гости… А жить вместе… Слишком много точек соприкосновения. Да и выпивал он, откровенно говоря. Не дом, а проходной двор. Кто с бутылкой придет – свой человек, желанный гость.

– Но квартиранты не жаловались?

– Дергачевы? Да они сами такие же.

– Значит, не любили вы отца?

– Я такого не говорил.

– Любили?

– И этого не говорил. Отец – он и есть отец.

– Вы – прямой наследник, следовательно, дом теперь ваш?

– Что осталось от дома – мое.

– Были ссоры с отцом из-за дома?

– Как вам сказать… Не то чтобы ссоры… Мне, в общем-то, есть где жить… Но разговоры о доме были. Он сам затевал. Оно понятно – один остался, мать тоже ушла, жила отдельно, не могла с ним. Вот он и заговаривал время от времени об этом доме. Как я понимаю, пытался нас привлечь к себе. Дескать, помру – вам останется… Собутыльников у него всегда хватало, а близких людей не осталось.

– Вы были вчера у отца?

– Заходил.

– По какой надобности? Родственной привязанности нет, говорить не о чем, праздники кончились, день рабочий, а вы у отца?

– А что, нельзя? – усмехнулся Жигунов.

– Почему же нельзя, можно. Даже нужно посещать отца. Я спрашиваю о вчерашнем дне, когда произошло преступление, когда кто-то поджег дом, тот самый, который отец вам не отдавал, да и не собирался делать это до смерти. Так?

– Это по-вашему что же получается? – прищурился Жигунов. – Хотите сказать, будто я в отместку?

Про себя Засыпкина отметила, что он вряд ли в полной мере понимает вопросы; Михаил улавливал только их поверхностный смысл, а когда ему чудился какой-то намек, он истолковывал его по-своему, впадал в похмельную обидчивость, которая, впрочем, тут же проходила. Конечно, неплохо бы ему сейчас проспаться, прийти в себя, ясно осознать происшедшее, но не могла Галина Анатольевна дать ему такой возможности, не было времени.

Давно известна закономерность – убийства проще всего, надежнее раскрываются по горячим следам, в первые два-три дня, когда преступник еще не пришел в себя, не успел успокоиться, привыкнуть к новому положению, не уничтожил следы, когда свидетели еще помнят время, погоду, цифры, выражения лиц. Если же они начинают сомневаться, думать над тем, видели человека на прошлой неделе или позапрошлой, до обеда или поздним вечером – тут уж найти истину куда труднее. Поэтому допрос Жигунова необходимо провести немедленно. Впрочем, в его похмельном состоянии было возможно и какое-то подспорье – он не мог хитрить, изворачиваться, поскольку даже самые простые ответы давались ему с трудом.