Читать «Слой-2» онлайн - страница 85

– Будешь вякать не по делу – уволю.

– Не уволишь. Уже не уволишь.

– Тогда убью, – сказал Юрий Дмитриевич, подождал немного и все-таки улыбнулся. – Никуда не исчезай.

«А ведь убьет – и глазом не моргнет», – признался себе Кротов, но в этом признании не было ни страха, ни обиды – лишь осознанное уважение к человеку, который всегда и везде идет до конца. Осталось ответить на один-единственный вопрос: куда идет бородатый московский «эксперт» Юра. Или еще скромнее: откуда он пришел. И зачем.

Вторгаясь под юриным патронажем все глубже и глубже в сферы нефтяного бизнеса, Кротов чувствовал и азарт, и опасность. Он отдавал себе отчет, что совершенно не является в этом бизнесе самостоятельной фигурой, что каждый его шаг контролируется и направляется, и в то же время с каждым новым днем, с каждым новым контактом, каждой новой подписанной им бумагой он врастал в систему, становился ее элементом, всё более полезным и в отдельных мелочах – да, мелочах, ну и пусть! – уже незаменимым. Потому он сознавал за собой право сказать Юрию Дмитриевичу: «Уже не уволишь». Выведение Кротова из оборота стоило бы юриному фонду существенных потерь, а Юрий Дмитриевич не любил терять деньги – он любил их делать, но, что было удивительно и непонятно Кротову: сами деньги Юра не ставил ни во что. Однажды он сказал банкиру такую фразу: «У нас абсолютно отсутствует культура богатства». Кротов долго обдумывал сказанное, фраза запала в душу. Вспомнилась позавчерашняя сцена в корейском ресторанчике, тупое и бессмысленное хамство разжиревших мелких сволочей. Да, он не был вхож в элиту «новых русских», видел их только по телевизору и мог лишь предполагать, что на самом верху всё не так, и есть там, есть эта самая «культура». Ему нравился Боровой, нравился Федоров, но ужасал Брынцалов и настораживал Березовский. Он уважал за деловые качества директора своего головного банка Филимонова, но считал его бездушным грабителем, эдакой деньго-выжималкой, а Филимонов был в Москве не последний человек, хоть и не мелькал в теле-ящиках. Он бывал у Филимонова в гостях, всё увидел и оценил, но больше гостить у него не хотелось.

Очевидно, он, Кротов, был неправильный банкир.

Самое главное: во всём, что говорили и делали эти люди, был какой-то второй, скрытый смысл.

И еще: о культуре богатства. Как можно обрести ее, не будучи богатым?

«Всё, хорош, заработался», – сказал себе Кротов.

Понедельник выдался тяжелым, как и всякий другой понедельник. Рисовалась иногда такая Кротову картина: всё это множество разных людей сидит в выходные и думает, как создать друг другу максимальное количество проблем, и спозаранку в понедельник с остервенением бросается претворять в жизнь свои гадкие планы.

Он проснулся в семь и через час уже был на работе и разговаривал по телефону с Омском. Вместо шести цистерн с бензином омичи залили и отправили десять. Да, за ними числился долг, но надо ведь предупреждать! Четыре цистерны сразу переадресовывались из Тюмени на Север, две он договорился слить на одну из городских нефтебаз и пустить в розницу через заправки, но куда девать четыре лишних? Омские партнеры извинялись за перегруз, но требовали немедленно вернуть пустые цистерны обратно. Кротов позвонил сельхозникам; те, как обычно, готовы были взять хоть двадцать, но просили три месяца отсрочки платежей, а деньги нужны были немедленно, потому что через месяц выборы заканчивались: что будет потом с фондом – неизвестно.