Читать «Слой-2» онлайн - страница 80

– Я знаю.

– Я не могу без тебя жить.

– Неправда.

– Нет, правда. Но и с тобой жить я тоже не могу. Именно жить, ты понимаешь? Не хочу. Всё... испортится.

– Что испортится?

«Зачем я это говорю?».

Он сидел на старом домашнем диване, ноги в толстых носках Вериной вязки торчали влево-вправо под столом, снова проснулся будильник, хотелось курить, но он решил, что курить здесь не будет, им здесь спать до утра, нужен воздух.

– Быт всё убьет, – сказал Слесаренко. – Если я перееду к тебе, буду жить, отдавать тебе деньги, а ты стирать мне носки... Мы погибнем очень скоро. Я уже пережил такое, больше не хочу. Я не хочу при тебе ходить в туалет.

– Я заметила.

– Ну и гадина ты... Могла бы промолчать.

– Я тебя люблю.

– Я тоже. Но я больше не хочу тебя... воровать. Я не хочу прятаться, не хочу стесняться своего шофера, который всё знает давно. Мне это важно.

– А мне не важно.

– Ты хотела бы, чтобы я переехал к тебе? Чтобы я на тебе женился?

– Я хочу быть с тобой, – сказала Оксана. – Столько, сколько это продлится. А как?.. Разве важно? И ты пойми, пожалуйста, Витя: ты можешь меня разлюбить, я могу тебя разлюбить...

– Что за чушь!

– Это правда, Витя. Никто не знает, что будет завтра. Надо просто жить... сегодня, вот сейчас, потому что «сейчас» пройдет, и его уже никогда не будет.

– Хорошо, – сказал Слесаренко. – Давай жить сейчас. Ноги согрелись? Давай я сниму тебе сапоги... Сам. Я никогда этого не пробовал.

– Они немножко испачканные, – сказала Оксана. – Но если тебе интересно – попробуй.

Она подняла ногу, стукнув кожаным носком сапога снизу в крышку стола, чашки дрогнули, чай закачался. «Отодвинуть? Не лезть же под стол на карачках? Что я делаю?».

Он погладил ее по щеке.

– У тебя до сих пор холодные руки. И деревом пахнут.

– Я столярничал, – похвастался Виктор Александрович. Восстанавливал прежние навыки в свете грядущих, так сказать, перемен. Вот смотри, ладонь смозолил...

И случилось, как в скверном кино.

Он долго не хотел идти на стук и открывать: ну и ладно, что свет горит. Может, ушел и оставил. Окно было плотно зашторено с вечера, свет прорывался наружу, но внутри видно не было, этого он не боялся и продолжал сидеть, двумя руками обхватив Оксану, пока голос сына не долетел с порога:

– Отец? Ты где? Это я!

– Надо открыть, – сказала Оксана.

Он поднялся рывком и вышел на веранду, притворив за собою дверь в комнату. Отодвинул засов: сын стоял на крыльце, держа двумя руками нечто в сумке. Он инстинктивно глянул дальше – никого.

– Что случилось? – спросил Слесаренко.

– Мама прислала горячего, – сказал сын и протиснулся мимо отца на веранду, достал из сумки завернутую в полотенце кастрюлю. – Э, здесь холодно. Может, в комнату сразу унести?

– Поставь здесь, – сказал Слесаренко. – Что за паника, никак не пойму. Гнать тебя ночью...

– Ты же знаешь маму, – ответил сын. – Здесь картошка с грибами и мясом, хватит на целый взвод. – Сын никогда не служил в армии, но приятно впитал отцовское. – У тебя кто-то в гостях?