Читать «Метафизика исповеди. Пространство и время исповедального слова. Материалы международной конференции» онлайн - страница 65

Нам не избежать и литературоведческого (либо искусствоведческого) анализа мемуарного источника. На выбор художественной формы, стиля, языка произведения всегда влияют не только вкус, пристрастия или даже собственное видение мира автора мемуаров, но и художественный этикет, система навязанных ему эстетических канонов. Поэтому образ человека, тип личности той или иной эпохи выступает в произведении двояко: с внешней стороны, то есть в авторской системе, каким его хотели представить; и, одновременно, в скрытом, неявном виде, как мы сами можем его реконструировать косвенно: по сообщаемым фактам, через отдельные детали, композицию, интонацию и т.п. Поскольку наша задача заключается в том, чтобы суметь, интерпретируя эти "осколки" на данном культурном фоне с его житейскими ситуациями, полемикой, злобой дня, воссоздать "ментальные силуэты" реально действующих людей, то некоторые приемы литературоведческого анализа очень могут нам помочь. Ведь он позволяет за образом увидеть прообраз, за деталью - целое, за намеком - тенденцию, через авторскую интонацию, сопоставление фактов выявить подстрочные смыслы обкатанных формул, неявные мотивы и т.д.

Кроме того, большие резервы в себе таит возможность воссоздания облика того читателя, на которого рассчитано данное произведение, и для которого оно имело бы животрепещущий интерес, того человека, у которого автор ищет понимания.

Все вышеперечисленные черты, характеристики и свойства мемуарного источника складываются еще в одну комплексную и важнейшую для культурологии характеристику - репрезентативность, то есть степень отражения в мемуарных произведениях личности их автора, его цели, намерений, мастерства; насколько реализовались его способности и возможности, связи со своим временем, историческим прошлым, взгляд на будущее. Иными словами, репрезентативность - это отражение менталитета автора, с одной стороны, как личности, и, с другой, - как представителя определенной группы, сословия, наконец, как носителя национальной культурной традиции.

Наконец, еще один важный аспект. Многовековые мучительные (порой трагические) поиски человеком смысла своей жизни, проявлявшиеся в разных формах (в том числе и в создании многообразных мемуарных произведений), ставили его перед "вечными вопросами" и приводили к выводу, что одним словом, одним суждением, даже самой глубокой философской сентенцией, смысла жизни раскрыть нельзя. Вот почему необходимо раскрывать систему смысложизненных понятий, категорий. На роль таких смысложизненных категорий в разное время предлагались страдание, вина, смерть, любовь, надежда, страх, свобода, ответственность, жизнь, игра, категории этики (добро, благо, счастье и др.) и эстетики (красота). Л.Н. Коган, например, предлагает следующие предельные смысложизненные категории, которые могут быть сведены в три группы: 1) судьба и свобода; 2) жизнь, смерть и бессмертие; 3) вечное и преходящее .^[6]