Читать «Военный переворот (книга стихов)» онлайн - страница 48

Вспоминая о черных пожарах,

Что в каких-то грядущих кошмарах

Будут вечно мерещиться мне.

А на утро пойдут эшелоны,

И поймаю я взгляд уязвленный

Оттесненного мною юнца,

Что не выгорел в пламени ада,

Что любил тебя больше, чем надо,

Так и будет любить до конца.

И проснусь я в московской квартире,

В набухающем горечью мире,

С непонятным томленьем в груди,

В день весенний, расплывчато-серый,

С тайным чувством превышенной меры,

С новым чувством, что все позади

И война, и любовь, и разлука...

Облегченье, весенняя скука,

Бледный март, облака, холода

И с трудом выразимое в слове

Ощущение чей-то любови

Той, что мне не вместить никогда.

17.03.96

* * *

...Меж тем июнь, и запах лип и гари

Доносится с бульвара на балкон

К стремительно сближающейся паре;

Небесный свод расплавился белком

Вокруг желтка палящего светила;

Застольный гул; хватило первых фраз,

А дальше всей квартиры не хватило.

Ушли курить и курят третий час.

Предчувствие любви об эту пору

Томит ещё мучительней, пока

По взору, разговору, спору, вздору

В соседе прозреваешь двойника.

Так дачный дом полгода заколочен,

Но ставни рвут - и, Господи, прости,

Какая боль скрипучая! А впрочем,

Все больно на пороге тридцати,

Когда и запах лип, воспетый в "Даре",

И летнего бульвара звукоряд

Окутаны туманом бледной гари:

Москва, жара, торфяники горят.

Меж тем и ночь. Пускай нам хватит такта

(А остальным собравшимся - вина)

Не замечать того простого факта,

Что он женат и замужем она:

Пусть даже нет. Спроси себя, легко ли

Сдирать с души такую кожуру,

Попав из пустоты в такое поле

Чужого притяжения? Жару

Сменяет холодок, и наша пара,

Обнявшись и мечтательно куря,

Глядит туда, где на углу бульвара

Листва сияет в свете фонаря.

Дадим им шанс? Дадим. Пускай на муку

Надежда до сих пор у нас в крови.

Оставь меня, пусти, пусти мне руку,

Пусти мне душу, душу не трави,

Я знаю все. И этаким всезнайкой,

Цедя чаек, слежу из-за стола,

Как наш герой прощается с хозяйкой

(Жалеющей уже, что позвала)

И после затянувшейся беседы

Выходит в ночь, в московские сады,

С неясным ощущением победы

И ясным ощущением беды.

06.07.96

* * *

"Кто обидит меня - тому ни часа,

Ни минуты уже не знать покоя:

Бог отметил меня и обещался

Воздавать за меня любому втрое.

Сто громов на обидчика обрушит,

Все надежды и радости отнимет,

Скорбью высушит, ужасом задушит,

Ввергнет в ад и раскаянья не примет.

Так что лучше тебе меня не трогать,

Право, лучше тебе меня не трогать".

Так он стонет, простертый на дороге,

Изувеченный, жалкий малорослый,

Так кричит о своем разящем Боге,

Сам покрытый кровавою коростой,

Как змея, перерубленная плугом,

Извивается, бесится, ярится,

И спешат проходящие с испугом,

Не дыша, отворачивая лица.

Так что лучше тебе его не трогать,

Право, лучше тебе его не трогать.

Так-то въяве и выглядит это

Язвы, струпья, лохмотья и каменья,

Знак избранья, особая примета,

Страшный след Твоего прикосновенья.

Знать, зачем-то потребна эта ветошь,

Ни на что не годящаяся с виду.

Так и выглядят все, кого отметишь

Чтоб уже никому не дать в обиду.

Так что лучше Тебе меня не трогать,

Право, лучше Тебе меня не трогать.

13.07.96

БАЛЛАДА О КУСТАХ